Верочка

Общество "Блонди"

– Ушла из жизни Анастасия Минковская, женщина, которую все мы знали и любили, наша подруга и соратница, наш духовный лидер. Анастасия была выдающимся человеком…

Голос оратора был звонким и жизнеутверждающим. Полина подумала, что эта женщина, пожалуй, не слишком хорошо знала покойную, иначе не смогла бы говорить о ее смерти с такой легкостью, с таким безразличием. Впрочем… Анастасия всегда учила их выдержке и самоконтролю. Блонди не должна быть слабой. Конечно, не должна…

Полина обвела взглядом зал. Присутствовали все члены общества – на данный момент их насчитывалось уже больше трех десятков. Все, как на подбор – сильные, удачливые, холеные. В отличие от американских феминисток, они не прятались за альтернативной внешностью. Юпитер утверждала, что именно такую женщину – красивую, сексуальную, с точеной фигурой и неизменными белокурыми волосами – мужчинам больше всего не хочется видеть самостоятельной и полностью раскрывшей свои возможности.

В толпе приглашенных она почему-то отметила присутствие Васильева. Тот был бледен и подавлен, но держался хорошо. Только рука рефлекторно опустилась в карман – за сигаретами – и вернулась обратно. Курить можно было в коридоре, но Васильев выходить не спешил.

Этот тип сох по Асе не один год, еще с тех времен, когда работал ее шофером. Возможно, он был не так уж плох, подумала Полина. В прошлом, до вступления в клуб, ей именно такие и нравились – скрытные, интеллигентные и немного трагичные. Да еще и рыжие… Но "мебель должна оставаться мебелью". Принцип, на котором Юпитер настаивала. А для мальчика он уже не молод. Впрочем, для Аси же было сделано исключение. "Ну, и что из этого вышло?" – вмешался внутренний голос.

Асенька. На глаза навернулись слезы. Обычные бабские слезы, которые Блонди не должна показывать ни себе подобным, ни тем более нижестоящим.

– Слово предоставляется близкой подруге Анастасии Минковской и ее заместителю по идеологической части, Полине Амосовой.

Полина отбросила вечно падающую на глаза золотистую прядь (обычно она очень гордилась своим натуральным цветом волос – в отличие от других членов клуба перекисью она не пользовалась), поправила ленточку на лацкане пиджака и медленно, неторопливо прошла к трибуне.

"Я должна это сделать", – Полина равнодушно скользнула взглядом по фигуре официанта, беря с подноса бокал вина. Как по мебели. Их и называли мебелью – шоферов, официантов, секретарей, мелких служащих. Все они подбирались исключительно из числа мужчин. Однако им не положено было проявлять какие бы то ни было признаки своего пола и сексуальности – что-то вроде мести сильных, самоутвердившихся женщин за многовековое бесправие своих предшественниц.

"Я должна это сделать", – Полина поставила на столик пустой бокал.

– Инга, – обратилась она к своей молодой подающей надежды протеже. – Я думаю, стоит рассказать всем об Анастасии. В любом случае пойдут сплетни.

– Так что пускай уж лучше все знают правду, – поддержала девушка. – Я позабочусь о том, чтобы не было посторонних.

Инга ободряюще улыбнулась Полине и направилась к метрдотелю. Та вздохнула – правда выглядела ненамного лучше сплетен.

– я думаю, вы наслышаны. Он был грубым и наглым, как и большинство современных мужчин. Некоторые из вас, конечно, помнят, как он подрался с мальчиком Светланы на закрытом стриптиз-шоу. Ася утверждала, что ее это развлекает, – Полина горько усмехнулась.

– Какие уж теперь претензии, – печально проговорила Светлана, поглаживая кожаный подлокотник дивана изящной рукой с идеально сделанным маникюром.

– Тёма Рикин был на редкость ленивым. Вместо того, чтобы следить за собой, как положено мальчику, который не хочет потерять расположение Хозяйки, он целыми днями лежал на диване, пялился в телевизор, пил пиво и ныл о том, как хорошо ему жилось в общежитии со своими дружками, которых он называл бизонами. Однажды я случайно услышала, как Тёма закатил ей истерику. Он называл ее деспотичной стервой и лесбиянкой и требовал права водить своих бизонов прямо к ней домой.

В зале повисла гробовая тишина. Такое поведение мужчины по отношению к женщине мало кому казалось удивительным. Но то, что женщиной, допускавшей его, оказалась Анастасия Минковская, председатель общества "Блонди", потрясало и возмущало до глубины души.

– После этого она наконец выставила его за дверь, – успокоила Полина. – Ему было уже двадцать четыре года.

Возраст Рикина тоже был из ряда вон выходящим. Обычно слабые и избалованные мальчики, которые в шестнадцать-семнадцать лет (нарушать уголовный кодекс не рекомендовалось!) попадали под покровительство Блонди, к девятнадцати надоедали своим Хозяйкам и оказывались один на один с жестоким миром. Жалеть мужчин члены общества были не должны.

– Я надеялась, что на этом все и кончится, но не тут-то было… Однажды мы с ней играли в бильярд здесь, в "Эосе".

Посетительницы элитного клуба затаили дыхание. Разговор был странным, и посвящая слушательниц в его подробности, Полина как будто оттягивала момент страшного признания. Поймав себя на этом, она взяла себя в руки и решительно подвела итог:

– Тогда Ася отложила кий, посмотрела на меня и спросила: "А что ты ответишь, Полина, если я скажу, что люблю Рикина?"

– И что ты ответила? – тихонько поинтересовалась Снежана.

– Ничего, – холодно отрезала Полина. – Вот только после этого она отправилась прямиком к Юпитер и попросила разрешения держать этого мальчика при себе.

– А разве она не делала этого раньше? – возмутилась Белла.

– И Юпитер ей разрешила? – изумилась Снежана.

– Разрешила, – мрачно проинформировала заместитель по идеологической части.

В дальнейшем рассказе она о многом умолчала: и о том, что Юпитер рекомендовала Анастасии пройти курс психоанализа, и о том, что она, Полина, не настояла на исполнении этой рекомендации (хотя по должности обязана была). Не стала говорить и том, что на ограбление секс-шопа (куда накануне завезли новую элитную модель резиновых кукол), после которого Ася вытащила Рикина из КПЗ, бизонов спровоцировал некто Кирилл Разноцветов, за что и был пристроен к самой Амосовой в качестве мальчика.

Хотя, признаться, он не слишком-то ей нравился. Здесь утешали две вещи – во-первых, Хозяйка сама решала, когда и для чего использовать мальчика. А во-вторых, Кириллу все равно было уже восемнадцать.

О работе Рикина под руководством Васильева она упомянула вскользь. Васильев обеспечивал Минковской "крышу", со всеми вытекающими последствиями. Поначалу Тёма принялся за предложенную работу с энтузиазмом – казалось, со временем из него должен был получиться вполне приличный отморозок. Однако быстро выяснилось, что хамство и наглость он проявляет исключительно не там, где следует, и а в критических ситуациях раскисает и соображать начинает на редкость туго. Кончилось тем, что…

Полина колебалась: стоит ли предавать огласке нечто столь прискорбное и совершенно не согласующееся с заветами Юпитер. Но все-таки решилась. Юридически зафиксированный факт не скроешь от общественности.

– Кончилось тем, что Анастасия привела его в ЗАГС и они зарегистрировали брак, – произнесла она упавшим голосом.

– Надеюсь, фамилию никто не сменил? – растерянно ляпнула Инга и испуганно замолчала.

Полина окинула ее холодным взглядом, красноречиво говорящим о неуместности вопроса.

– После чего этот мерзавец, этот бездельник и проходимец, этот настоящий современный мужчина, – ее слова звучали, как обвинение, – решив, что теперь ему все дозволено, отправился прямиком к своему приятелю Вовке Гайкину, где они оба немедленно упились в стельку.

О дальнейших событиях представление у Полины было весьма смутное. Она не знала, что Гайкин, после очередной выпитой бутылки и очередной безуспешной попытки стянуть с распухшего пальца Рикина обручальное кольцо, схватил неудачно подвернувшийся туристический топорик и с воплем: "Долой эмансипацию" рубанул по тёминой руке. Зато произошедшее после на складе бракованной китайской пиротехники она живописала в деталях, которые вполне успешно домыслила:

– Гайкин напал на Анастасию, очевидно, считая ее обычной слабой женщиной и рассчитывая таким образом самоутвердиться. Но Ася была настоящей Блонди, – гордость за подругу в голосе Полины взяла верх над скорбью, – она в совершенстве владела приемами джиу-джитсу. И потому обнаглевший потенциальный насильник, впечатавшись в стену, осознал свое бессилие и никчемность. Как это часто бывает с мужчинами, Гайкин, вместо того, чтобы в такой ситуации задуматься о том, как улучшить свои отношения с окружающими, развить таланты и добиться признания в обществе, повел себя агрессивно и самонадеянно. Он просто плюнул Асе в лицо.

Этот плевок Полина изобрела уже по ходу повествования, однако он так хорошо вписался в сюжет, что она совершенно поверила в его реальность. Кроме того, в результате удалось так логично подвести к сломанной в нескольких местах руке Гайкина и другим полученным им тяжким телесным повреждениям. Здесь заместитель по идеологической части Амосова могла собой гордиться – образование психолога и многочисленные тренинги в совокупности с высоким интеллектом (IQ 300) помогали ей быть убедительной даже в том случае, когда в ее выступлениях не было ни слова правды.

Даром что в данном случае правда все-таки была. Рикин, еле стоящий на ногах от выпитой водки и потери крови (жаль, что Полина не знала об этом факте, иначе ее рассказ был бы еще более красочен), случайно услышал телефонный разговор своего друга с Анастасией. Внезапно осознав, насколько ему все-таки дорога супруга, он действительно отправился на упомянутый склад, доверху набитый не прошедшими сертификацию петардами.

– Очевидно, в Рикине взыграли примитивные инстинкты и устаревшие стереотипы, согласно которым мужчина обязан защищать принадлежащую ему женщину, – откомментировала его действия Полина. – Разумеется, безответственный и безвольный мужчина, тем более находящийся в состоянии алкогольного опьянения, в такой ситуации мог только навредить.

Полина много думала над тем, что произошло после вмешательства в ситуацию Рикина, и не раз пыталась восстановить цепь последовавших за этим вмешательством событий. По чьей вине взорвалась первая петарда? Действительно ли Анастасии оторвало ноги, или у Рикина, в телефонном разговоре сообщившего об этом Васильеву, уже началась белая горячка? Но факт остается фактом – вместо того, чтобы спасать, как изначально предполагалось, Асю, Тёма схватил в охапку уже невменяемого Гайкина и даже успел оттащить его на безопасное от места будущего взрыва расстояние.

Впрочем, подумала Полина, если экспертиза подтвердит слова Рикина, то можно будут поверить даже в то, что Ася сама решила не покидать горящего склада, и великодушно отослала оттуда своего любимого, якобы поручив ему спасти приятеля. Для красивой, эффектной и ведущей активный образ жизни Блонди, не привыкшей к характерной для многих женщин роли жертвы, жизнь без ног теряет всякий смысл.

– Рикин проявил неожиданный альтруизм и решил вернуться за Асей, – Полина не стала высказывать своих догадок о том, что действия мужчины можно было истолковать как тонкую месть, – но его решение, как и следовало ожидать, было показушными и необдуманными. Вместо того, чтобы вовремя позвонить Васильеву и сообщить ему точное место предполагаемой трагедии, он кинулся туда сам.

– Вас подвезти, Полина Юзефовна?

Полина вздрогнула и оглянулась. Оказалось, что уже какое-то время она сидит одна в пустом помещении клуба.

– Да, мне нужно в офис.

В машине было тепло и уютно, хотя снаружи шел сильный дождь, и Васильев ехал медленно, внимательно вглядываясь в дорогу. От него пахло табаком, и Полина почувствовала вдруг, что этот запах ей нравится. Он был таким возбуждающим. Куда более возбуждающим, чем запах женщины или мальчика. Впрочем, после смерти Аси смотреть на женщин ей категорически не хотелось. А мальчики... Мысль о мальчиках привела Полину прямо-таки в бешенство. "Может, заставить их друг друга ублажать? А хотелось бы посмотреть, как это у них выйдет. Интересно, Юпитер такое одобрит?"

Машина остановилась у парадного крыльца. Полина, не дав Васильеву сказать ни слова, бросила:

– Меня не ждать, – и выстрелив зонтиком в дождь, стремительно кинулась к дверям.

"Еще не хватало только с мебелью утешаться", – одернула она себя, – "узнает кто-нибудь, сочтет коллаборационисткой".

Она поднялась на самый верхний этаж здания, разблокировала хитрую систему сигнализации и вошла в небольшую, роскошно обставленную комнатку. Набрав на сейфе выученный наизусть, но никогда раньше не использованный код, Полина извлекла оттуда листок бумаги с написанным на нем паролем, ранее известным только Анастасии. Дрожащей от волнения рукой она включила компьютер.

"Прощай, Ася. Пусть твоя судьба послужит уроком другим Блонди. Пусть твоя жертва не будет напрасной". Полина утерла белоснежным платочком набежавшую слезу – аккуратно, чтобы не размазать тушь. И ввела пароль.

"Юпитер", – большими буквами высветилось на экране, и чуть ниже более мелкими: "Комплексная система социального и психологического утверждения современной женщины. Высший уровень доступа".