Iason Mink, Riki the Dark, Raoul Am

Полгода

Часть первая.

Прошло полгода...
Для кого-то, это почти ничто, для кого-то огромный срок...
Для себя я все еще не решил, как же я к нему отношусь... Да и зачем? Пока что мне было с ним интересно, правда, у меня возникало странное ощущение, что я сам себя загоняю в ловушку. Логика не подводила, но... ко всему начинали примешиваться эмоции...

Я.
Полумрак комнаты наполнен ароматом пачули. Пьянящим... Дым, свиваясь кольцами, ползет по стенам...
К. К. К. Ковер. Кресло. Кровать. Я знаю, кого я жду, я знаю для чего...
Моя рука неподвижно лежит на подлокотнике кресла…
Воспоминания прошлой ночи…
Это было прямо здесь… на ковре… у кресла…
Мягкий приглушенный свет отражается от стен. Я жду, устремив взгляд в направлении двери.
Я не люблю, чтобы меня заставляли ждать.

Он.
Я медленно и тихо открываю дверь. Босые ноги неслышно ступают по ковру, и я знаю, что холодные голубые глаза уже успели рассмотреть меня внимательнейшим образом. Огромный синяк на ноге слегка портит внешний вид, а во всем прочем - я вполне себе на высоте! (Ненавижу эту проклятую кожаную сбрую!)

Я.
Я без тени эмоций разглядываю его. Да, до сих пор - это зверь - упрямый, временами неуправляемый,.. забавный. Я жду, когда он приблизится ко мне и... Наконец, делаю ему знак остановиться.

Он.
Послушно торможу. Надеюсь, он это оценит! Вроде смотрит довольно таки благожелательно, но я до сих пор не научился полностью понимать, что скрывается за тем выражением его лица, которое он хочет показывать. Господи, ну до чего же он красив! Не могу не видеть этого, не думать об этом, не восхищаться этим! Такое безупречное тело, такое изящество в сочетании со стремительностью и силой... взгляд скользнул ниже. Вчерашние воспоминания были еще слишком свежи! Еще ниже…

Я.
Какая пластика... Рельефные мышцы под темной гладкой кожей... Вид портит синяк на ноге. Н-да, не эстетично... Ладно.
- Сними с себя все.
Я, не глядя, протягиваю руку к низкому столику, на котором стоит бокал. Холодные влажные стенки касаются ладони. Это очень кстати. Мне сейчас, как раз нужно немного остыть. Как же, порой, трудно удержать на лице маску абсолютного спокойствия.
Я отпиваю из бокала и ставлю его себе на колено, придерживая рукой за тонкую изящную ножку.

Он.
Да... Мне, конечно, вина не перепадет... Эх!
Откровенно говоря, я с удовольствием стаскиваю с себя это безобразие, в котором мне полагается посещать его спальню, в очередной раз возрадовавшись тому обстоятельству, что повседневной одеждой были более терпимые шорты и топик.
Стягивая стринги, я чувствую его пристальный взгляд. Хоть я и принял холодный душ перед сегодняшним визитом, не только вид этого блонди, но и даже голос, слова, произнесенные лишенным эмоций тоном, вызывают вполне определенные желания.
Подняв глаза, я перехватываю этот взгляд. Неуловимое ощущение его благостного настроения, возникшее в этот момент, было не совсем точным, но позволило мне, улыбнувшись, спросить:
- Что, соскучился?

Я.
Однажды мне это надоест… Или я, действительно, продам его, или… Интересно, почему мне не претит то, как он говорит со мной? Наглец… Но очень любопытный и… красивый. Не правильный, но красивый. Очень по своему, очень… непривычно.
- Замолчи.
Я подношу к губам бокал. Слегка прищурившись, киваю в направлении кровати.
- Садись там.

Он.
Ну, это по-божески! На кровати сидеть легко и приятно - она достаточна мягкая для моей задницы после вчерашнего. Да... вчера он был в ударе! Я понимаю, что я сам его спровоцировал, но не на шесть же раз подряд! Хорошо хоть, Дэрил исправно отрабатывает свой хлеб и вовремя позаботился обо мне, а то моя походочка была бы сейчас не столь изящной!
Я забираюсь с ногами на край кровати, поглядывая на восхитительного безупречного красавца. Распущенные волосы, отливающие золотом, струятся по плечам, голубые глаза полуприкрыты, бледные губы влажно поблескивают, касаясь края бокала… Я невольно облизываюсь, вспоминая, как эти губы ласкали вчера мою плоть, то нежно, то настойчиво, то невыносимо приятно, то больно, и… медленно, так издевательски медленно, что я чуть ли не заорал: "Быстрее, пожалуйста, быстрее, дай же мне кончить!"

Я.
Я задержал дыхание, глядя, как он ерзает, устраиваясь на кровати. ("Что же со мной происходит? Я теряю контроль из-за этого мальчишки… Чувственность в каждом движении! Иногда, мне кажется, что я готов его убить - он разбивает мой привычный мир, ломает мои устои, мои...)
- Погладь себя. Медленно.
Я чувствую, что дыхание участилось в такт его движениям, но внешне я не проявляю никаких эмоций - спокойствие и отстраненность. Я выжидаю.

Он.
Ну вот, опять двадцать пять! У меня нет ни малейшего желания устраивать представление.
Мои руки застыли, всего пару раз погладив соски.
- Ясон, да ну на хрен, неужели ты не насмотрелся вдоволь на этом идиотском шоу? Изобилие мастурбирующих деток не притомило тебя?
А ведь хочется, вот ведь гадство, ужасно хочется, чтобы чертов блонди встал наконец со своего чертова кресла и хотя бы прикоснулся ко мне! Пальцами, волосами, языком... У него такие сильные руки, и так странно… они могут быть удивительно нежными.

Я.
- Замолчи. Делай, что я сказал.
Я не повышаю голоса. Грубый, вульгарный, наглый… монгрел! Я могу свернуть ему шею одним движением руки - он сам не заметит, как свалится безвольной грудой мышц к моим ногам! Это вполне вероятно, если вдруг он надоест мне, но… не сейчас... Пока он забавляет меня своей непокорностью, своим постоянным сопротивлением… Как на долго его хватит? Во всяком случае, такое его поведение возбуждает меня.
Тонкий край бокала, слишком быстро поднесенного ко рту, ударяется о мои зубы и тихо звякает. В общей тишине для меня это звучит, как оглушительный грохот.

Он.
Ну, бокал поставил - уже хороший знак! Я приободрился, полагая, что ему и самому не терпится очутиться рядом со мной в кровати, по крайней мере мой протест не вызвал, вроде, особого гнева! ("Ну, что ты на меня уставился? Давай же, иди сюда!")
Ущипнув двумя пальцами левой руки правый сосок, мгновенно затвердевший, и, непроизвольно двинув бедрами, произношу:
- Ага, сейчас... уже замолчал!

Я.
("Этот сумасшедший играет с огнем. - усмехаюсь - Неужели я до сих пор не смог ему внушить одну простую мысль - это опасно. Смертельно опасно. Маленький наглец, определенно, не боится меня. Такое впечатление, что он, каким-то образом, чувствует мою заинтересованность им. Пользуется ситуацией, даже не осознавая этого. Чутье зверя… Вот и теперь, вместо того, чтобы выполнять мои приказы, он дразнит меня.")
Я чувствую, что кровь начинает стучать в висках… Стараюсь расслабиться, успокоиться.
- Опусти ноги на пол и ласкай себя внизу.

Он.
Да что же это такое? Ненавижу, ненавижу это делать! Это то, что со страшной силой бьет по моему самолюбию! Он пытается таким образом заставить меня чувствовать себя пэтом. Но я не пэт! И даже то, что теперь на мне кольцо - ничего не доказывает. Я был, есть и останусь монгрелом.
Забавно, мне гораздо легче принимать то, с недавних пор он стал прикасаться ко мне и трахать меня - жестко и весьма болезненно, но при этом я не испытываю такого унижения, ведь я ничего не могу сделать - только бессмысленно сопротивляться, а мое сопротивление лишь разжигает его извращенную страсть. А так...
Поначалу я отказывался ласкать себя, и Ясон, вздыхая, вызывал Дэрила… Кажется, методы приручения свободных монгрелов разрабатывал сам блонди! ( Хм… Интересно… скольких ребят из Кереса он пропустил через свою спальню?) В конце концов, до меня дошло, что если он чего-то хочет - он это получит. Не сегодня - так завтра.
Вздрагивая от стыда и негодования и закрывая глаза, я все-таки делаю то, что велел Ясон.

Я.
("Наконец-то! Рики, я хочу видеть, как ты улыбаешься, получая удовольствие, как блестит от пота твоя кожа, когда ты бьешься в судорогах оргазма, как расслабленный ты падаешь в изнеможении на кровать и твоя грудь тяжело вздымается, как теплая влага, белыми густыми каплями, стекает с твоих ладоней, с твоего живота, как затуманивается твой взгляд... Мне нравится запах, что источает твое тело,.. твои губы, горячие, ищущие моего поцелуя... Рики, ты воплощенная страсть! Тогда я отпущу себя и ты снова воспаришь от удовольствия. Я буду ласков, я буду страстен, я буду… Полгода я ждал этого, полгода мирился с твоим упрямством… Полгода мне потребовалось на то, чтобы ты стал ручным… Рики, не останавливайся! Мой пет! Теперь даже ты не можешь с этим спорить.")
Чуть прикрыв глаза я смотрю на него.
- Не торопись. Медленнее.
Я сам уже готов к соитию, но я не тороплюсь, я возьму его в тот момент, когда он будет почти без сил и покажу ему, что это не так, что силы его просто спят. Я разбужу их.

Он.
Ну почему, почему такая реакция на его холодные приказы? Как резко напрягся член под моей рукой! А ведь у любого другого сразу бы все опустилось, если, конечно, его не выращивали в Академии и не тренировали дрочить на всеобщее обозрение в этих паршивых шоу!
Или я ненормальный, или я действительно становлюсь его игрушкой? Нет, конечно нет. Просто так уж получилось, что именно он, Ясон Минк, Первый Консул Амой, оказался тем мужчиной, который вызывает во мне дикое желание. Я ничего не могу с этим поделать. Хотя очень стараюсь.
Продолжая ритмичные движения и напрягшись уже всем телом, приоткрываю глаза - ох, какой же красивый этот блонди!
А кстати... что он сказал? За звуками его голоса, так на меня подействовавшими, я, кажется, не разобрал смысла сказанного им. Так... что... он... сказал? А-а-а-у-уф!... А, не важно...

Я.
("Опять он суетится!") Я качаю головой, выражая свое неудовольствие.
("Скоро он кончит, откинется спиной на покрывало и медленно уронит руки... И его пальцы будут блестеть и слегка подрагивать от напряжения... А потом я подойду к нему, и буду прикасаться к его рукам, к его коже на бедрах, вдыхать его запах и пить жизнь с его губ... Кто сказал, что нам не присущи эмоциональность и чувственность? Наверное, он слишком хорошо разбирается в нас! Но, Рики, это, явно, не ты. Ты ничего об этом не знаешь… может потому-то ты и вызываешь во мне такой шквал эмоций. И ты виноват в этом! Блонди не умеют чувствовать. Блонди не способны на привязанность. Блонди не умеют любить. Какая чушь!")
- Спокойнее, Рики. Тише.
Я встаю с кресла и быстро подхожу к кровати. Его глаза закрыты, как он притягателен! В нем словно полыхает огонь. Огонь страсти, сжигающий его изнутри и опаляющий всех, кто приближается к нему.

Он.
Едва поняв, что Ясону надоело быть просто наблюдателем, я, только что собиравшийся выматериться на предмет проклятого кольца, не дающего мне кончить так скоро, как мне того хочется, возблагодарил это самое кольцо ровно за то же самое! В конце концов - куда приятнее, когда тебя берут возбужденного и желающего получить оргазм, нежели когда врываются в твое тело, только что, словившее свой положенный кайф, и желающее получить свою законную передышку!
А это он любит...
Заглядываю в его глаза, улыбаясь (надеюсь, достаточно выразительно!), и резко замедляю темп. Возбуждение не уменьшается, но, вроде, и не увеличивается - уже хорошо!

Я.
Сейчас он все сделал так, как я требовал, но почему-то это мне совсем не понравилось. Я нахмурился. Он специально пытался меня разозлить.
- А теперь - быстрее. Я хочу, чтобы ты кончил. Давай, Рики. Глаза можешь закрыть, если хочешь.

Он.
- Да чтоб тебя…
Опять он меня раскусил! Неужели я так легко читаем? А если и так, ну почему, почему он делает все, чтобы доставить мне кучу неудобств? И если я сейчас его не послушаюсь, что помешает ему попросту вернуться в кресло, оставив меня одного с пылающим членом и... эх, ладно...
Глаза я прищуриваю, но не закрываю, смешно, конечно, но хоть в чем-то надо выразить свой протест!
И, не сводя с него взгляда, я довожу свое тело до пика. Эх, хорошо, да только совсем не то - когда сам-то себя... Очень хочется откинуться на спину, что я и делаю, со слабым стоном.

Я.
Я слегка улыбаюсь.
("Да, он красив по-своему, хотя и очень отличается от прочих пэтов. Он живой и... он сопротивляется. Никому и в голову не приходит ТАК сопротивляться мне, все знают, что это лишено смысла, но только не он.")
Я присаживаюсь рядом и легко касаюсь пальцами его кожи - горячей и влажной. Он часто дышит, повернув голову, смотрит на меня, даже не подозревая, что мне достаточно бокового зрения, чтобы отчетливо видеть выражение его лица, глядя, казалось бы, совсем в другом направлении. Я медленно, не отрывая руки от его тела, наклоняюсь к его паху. Нет, я касаюсь его только своим... дыханием. И завороженно любуюсь игрой мышц под его смуглой кожей. Мои волосы падают вниз и
накрывают его. Какой цветовой контраст!
Я сдерживаю себя, чтобы не взять его прямо сейчас. Еще не время. Я хочу видеть, как его глаза станут умолять меня о ласке, как от нестерпимого желания, он потянется ко мне губами, нарушая все возможные запреты!

Он.
Легкая дрожь... от касания его пальцев. Его руки, дотрагивающиеся до моего тела - это что-то! К своему-то он мне прикасаться запретил - и неудовлетворенное желание этого становится какой-то сладкой пыткой. Его кожа поразительно бархатна на ощупь. Я помню... И помню, что мне за это было.
Ох, как хорошо расслабиться под этими нежными прикосновениями, под ласкающими все мое тело шелковыми волосами... расслабиться? Хрен вам! Мое тело уже начинает вздрагивать, дыхание опять учащается, ноздри трепещут, я начинаю невольно двигаться, совсем незаметно, о-о-о, Ясо-он...

Я.
Наконец-то!
Я медленно поднимаюсь вверх, к его груди, шее... Мои волосы скользят по его бокам и животу, словно обнимая. Резко приподнимаюсь на локте и... Из под трепещущих ресниц он смотрит на меня с таким неподдельным желанием...
Накрываю его приоткрытые губы поцелуем и быстро опускаю вниз руку. Его член, вздрогнув в моей ладони, охотно поддается ласке. ("Этот маленький развратник и извращенец такой... желанный. Я не променял бы его ни на какое другое существо!")

Он.
Судорожно вцепляюсь в ткань одеяла, дабы не забыться и не обхватить руками его сильное тело. Так как целуются блонди, клянусь, не целуется больше никто. Мягко и настойчиво. И его рука делает со мной то, что казалось мне невозможным (я-то не блонди!) - но только что кончив, я уже готов продолжать. Не в силах сдерживаться, с хриплым стоном начинаю приподнимать бедра навстречу его плотно обхватывающей мой член, медленно скользящей по нему, руке.
Ох, за что мне сегодня такое счастье?

Я.
("Надо было бы раздеться. Ладно, это мелочь.")
Я не на долго оставляю его возбужденную плоть и распахиваю на себе одежду. Его недовольный стон заглушен моим поцелуем...
Нет! Все не так!
Я отрываюсь от его губ и, встав с кровати, начинаю раздеваться. Я знаю, что сейчас он будет смотреть на меня, я знаю, что нравлюсь ему, что вид моего обнаженного тела заставляет сильнее биться его сердце и еще больше желать секса со мной. Что ж, почему бы мне не доставить ему такое удовольствие? Это занятие для петов, знаю, но... Разве блонди совокупляются с петами? А если я занимаюсь с ним любовью, то значит он НЕ пет... Или я не БЛОНДИ? Какая разница.
Смотри на меня, Рики. Смотри, учись получать удовольствие не только от простого прикосновения, но и от созерцания, возможно, тогда ты начнешь понимать меня лучше, как я, все это время, стараюсь понять тебя.

Он.
Стриптиз в исполнении блонди это ни с чем не сравнимое зрелище. Я знаю, насколько он может быть стремительным, но сейчас его движения плавны и непередаваемо изящны. Я приподнимаюсь, чтобы не упустить ни одного движения этого золотоволосого бога.
Белоснежная, кажущаяся полупрозрачной кожа сияет, отражая призрачный свет, вот он стягивает тунику и каскад удивительно длинных волос падает, рассыпаясь, он встряхивает головой - у меня перехватывает дыхание - как красиво! Мой удивительный...

Я.
Я вижу, как широко распахнулись его глаза, словно он впервые увидел меня. Я знаю, что совершенен, знаю, что для бродяги монгрела я - почти божество. Мы настолько разные.
Я не торопясь, давая ему возможность рассмотреть меня, приближаюсь к кровати, вижу, что это сильно будоражит его воображение...
Наклонившись, одним движением рук я поднимаю его ноги и быстро стягиваю легкое, по моим меркам, тело на край. Встав на колени, вижу, что его сотрясает мелкая дрожь, но в глазах нет страха, значит, он хочет меня. Так сильно хочет, что не может совладать с собой!
- Теперь пора.
Я сильно, но плавно вхожу в него...
("Он хотел этого! Я сам хотел этого! Какое невыносимое, болезненно-сладкое ощущение! Казалось, пора бы привыкнуть, но только не с тобой, Рики! Ты один и тот же и... всегда разный.") Вот и сейчас, он, вскрикнув зажался, словно испугавшись моего вторжения.
Отпустив его ноги, я наклонился над ним, опираясь на руки.
- Рики, посмотри на меня.

Он.
Это всегда - больно... Какой-то придурок сказал, что размер не имеет значения! Ха! Много он знал о размерах! Хотя, вроде он имел в виду нечто совершенно противоположное... Размер мужского достоинства Ясона поражает воображение и, увы, делает невозможным безболезненный секс. Я никогда не привыкну к такому... Нет, не совсем так... Я никогда не смирюсь ни со своим унизительным положением, ни с тем, что мне приходится претерпевать, но... кажется, я начинаю хотеть этого. Хотеть этой боли, этого сокрушающего все мои представления о сексе властного вторжения, хотеть... и все равно сопротивляться. Ясон... Я ненавижу тебя. Ты выдернул меня из моей жизни, ты каждую ночь играешь мной, да и днем, если у тебя выдается свободная минута, ты ведь попросту используешь меня... И тебе нет дела до моих желаний. Но ты вынуждаешь меня, меня - гордого монгрела, сгорать от извращенного наслаждения, от горького вкуса ненависти, настолько горького, что он уже кажется сладким вкусом любви... Я ненавижу себя за это.
Я не хочу смотреть в его глаза, я боюсь, что он увидит, что не только ненависть переполняет меня, но и страсть. И страх. Вот три кита моего наслаждения.

Я.
- Посмотри на меня, Рики. Не заставляй меня повторять.
Я, как мне кажется, медленно двигаюсь в нем, но он продолжает извиваться, отстраняясь от меня. ("Неужели я делаю ему больно? Но это невозможно! Сейчас я совершенно не хотел причинять ему боль, я очень аккуратен! Возможно, это такая игра, все монгрелы извращенцы! Наверняка, он всю свою сознательную жизнь занимался сексом, так почему со мной он такой неспокойный? Может, нужно его все-таки спросить?")
- Что-то не так?
Я продолжаю двигаться в нем, чувствуя, что, независимо от того, что он скажет, останавливаться я уже не стану, но обязательно запомню.

Он.
Что-то не так? ЧТО-ТО НЕ ТАК?!! Эта фраза выводит меня из ненормального транса, я мгновенно закипаю.
Резко дернувшись от него вверх, пытаясь прервать контакт, впиваюсь в его голубые глаза яростным взглядом.
- Что-то не так?!! Да все не так! Ты издеваешься надо мной? Это такое чувство юмора блонди? Ты что же, думаешь, что можно меня купить - ЭТИМ? Оставь меня, Ясон! ОСТАВЬ МЕНЯ!

Я.
("Что это? Опять игра? Теперь он собирается изображать недотрогу? И это после того, как он сам мне предложил себя? Это не логично. Ладно, Рики, если тебе нравится так, пусть так оно и будет.")
Я, довольно ощутимым рывком за бедра, возвращаю его в прежнее положение. Все его попытки вырваться не принесут ему ожидаемого результата, я все равно получу то, что мне хочется. Мои движения, до этого мягкие и плавные, становятся быстрее, я чувствую, что желанная разрядка скоро наступит, так какой смысл обращать внимание на гневные (или фальшиво-гневные?) вопли этого существа? Такого странного и... любимого?
Еще немного...
Еще...
("Рики! Мне плевать, что ты обо мне говоришь! Это бред! Тебе просто хочется так думать! Тебе хочется дразнить меня, испытывая предел моего терпения! Предел! Моего! Терпения!!!")
Феерическая вспышка перед моими глазами... и мир распался...
("Я получил тебя, мой наглец!")
Несколько секунд спустя я сделал то, что он просил.
- Оставить тебя? Хорошо. Не двигайся, пока я не вернусь.
Я вышел из него, молча поднялся и направился в душ.

Он.
Интересно, что за странный изыск придумала Юпитер? Коль уж она задумала блонди стерильными, зачем надо было снабжать их такими великолепными достоинствами и зачем вообще в их организме вырабатывается сперма? Да еще в таком количестве...
Ясон не велел мне двигаться, а мне и не хочется это делать. Я валяюсь на его роскошной постели, пачкая ее вытекающей из моей задницы спермой, надеюсь, не пополам с кровью. Я абсолютно не расслаблен, напротив, все мои мышцы напряжены и конвульсивно подрагивают, мой член требует моего участия в его судьбе, но я не хочу... не хочу ничего предпринимать. Зачем я это сделал? Зачем в очередной раз спровоцировал Ясона на грубость?
Мои ресницы мокрые от не пролившихся слез, но я понимаю, что другого выхода нет. Я не могу быть иным. Да, я безумно хочу его, но до тех пор, пока я сопротивляюсь ему, я остаюсь собой - Темным Рики - монгрелом, рожденным быть свободным. О, черт, какая жестокая насмешка. Менее свободным, чем я сейчас, быть почти невозможно. Я завишу от его желаний во всем, почти во всем, но я не могу позволить себе смириться с этим, иначе я буду зависеть не только телом, но и душой.
("Нет, Ясон, нет, мой злой бог - ты волен брать мое тело, но ты не сломаешь мой дух! Я должен это знать - знать, что я отдаюсь тебе по принуждению, а не по собственному желанию. Иначе - я погиб. Не будет Рики, сильного, отчаянного и веселого парня - будет лишь жалкий пэт, лижущий пятки своему господину, несчастное существо, которое, в скорости, выброшенное за ненадобностью в трущобы Кереса, окончит свое бессмысленное существование, развлекая местную мразь в дешевых ночлежках.")
И, все-таки... как же это невыносимо прекрасно - быть с ним...

Я.
Вода... Холодная, обжигающе холодная...
("Зачем он так поступает? Я же видел, что он не рад. Совсем не рад. Я в очередной раз показал ему, что значит бросаться словами. Неужели он не видит, не понимает, что я отношусь к нему совсем иначе, чем к прочим? Что я забочусь о нем? Думаю о нем? Делю с ним постель? Что он, по своему рождению, вообще, не должен быть здесь? Что у меня неприятности из-за его присутствия рядом со мной? Что я плевать хотел на все условности и разумные ограничения, в рамках которых мы все существуем? Рики, почему ты не можешь просто... Просто что? Просто принимать меня? Зачем все это? Я хочу не просто пользоваться тобой, я хочу, чтобы мы были вместе, хочу понимать тебя, знать, о чем ты думаешь, что интересует тебя, и... опять же, делить с тобой постель. Я не хочу каждый раз убеждать тебя в том, что я сильнее и твое упрямство ни к чему не приведет. Что было сейчас? Я сделал то, что Я хотел, а ты... Ты мог бы, утомленный ласками, забыться сном и там, в твоем сне, мы были бы вместе - на равных. Почти на равных. Рики... Как жаль, что ты не блонди, хотя... Тогда бы ты был таким же, как и я сам... Ты вряд ли смог бы заинтересовать меня...")
Я выключаю воду, встряхиваю намокшими волосами и, не вытираясь, возвращаюсь в спальню.
Он все так же лежит на кровати и под ним расплывается мокрое пятно.
Вздох сожаления - этого избежать нельзя. Существуют вполне определенные издержки физиологии. Надеюсь, я не сильно травмировал его и кроме пятна от спермы, на покрывале не обнаружатся еще и следы крови. ("Надо бы осмотреть его, он никогда не признается, что ему плохо, даже если оторвать ему руку.")
Я подхожу к кровати.
- Перевернись лицом вниз и встань на колени.

Он.
Я слышу, как он подходит, но делаю вид, что уснул, слышу его приказ, но продолжаю не подавать признаков жизни. Глупость несусветная с моей стороны - пытаться обмануть блонди! Да и видно же, как я напряжен... ("Рики, балбес, ты сам прекрасно знаешь - ТАК не спят! Ох, да и мой бедняга, мой несчастный друг, к которому я так и не притронулся, все еще продолжает вызывающе торчать, взывая о сочувствии к его обделенной персоне!")

Я.
- Не притворяйся. Делай, что я тебе сказал.
В моем голосе нет ни раздражения, ни нетерпеливости, хотя в этот момент, я испытываю сильнейшее желание поднять упрямого монгрела за ногу и осмотреть уже принудительно. ("Если что-то не так, его нужно отправить к врачу. С ним ничего не должно произойти. Он и так слишком дорого мне обходится.")

Он.
И я понимаю, что сейчас лучше всего будет повиноваться. Дрожа от унижения и... (желания? Черт, Рики, ты совсем свихнулся...) я медленно поворачиваюсь сначала набок, а затем встаю на колени, опираясь локтями на вполне еще чистый край постели. Осознание того, что Ясон сейчас видит вполне детально мой голый зад и стекающую по внутренним поверхностям бедер сперму, заставляет меня внутренне сжаться. Пресекаю собственную попытку открыть рот, но это плохо получается. В результате, не так нагло, как задумано, и из-за дрожи в голосе, не очень-то уверенным тоном задаю вопрос:
- Ну, как? Классное зрелище?

Я.
Открывшееся моему взгляду зрелище было не... шокирующим, нет. Оно было... Скажем иначе, его состояние было… далеко не в порядке. Рики сейчас должен был испытывать, по меньшей мере, боль - в нескольких местах нежная кожа надорвалась, капли крови, смешиваясь с моей семенной жидкостью, из красных становились бледно розовыми и постепенно терялись в общей массе потеков на его бедрах. ("Как нехорошо! Значит, на сегодня наши игры закончены. В медицинской помощи он не нуждается, но травмировать его еще больше я не хочу. Ты не спровоцируешь меня на грубость, Рики. Даже если тебе нравится быть растерзанным мной, я не сделаю этого.")
Осмотрев его, я встаю коленями на кровать и, не спеша, перебираюсь к изголовью. Откинув приглашающим жестом одеяло, я перекидываю свои волосы на левое плечо и собираю их в некое подобие жгута, чтобы не спутывались во время сна.
- Иди, прими душ и возвращайся сюда. Не задерживайся.

Он.
Вот странно. А я-то думал... От неожиданности я слегка обалдеваю и не сразу вообще въезжаю в смысл сказанного Ясоном. Все еще стоя в довольно-таки неоднозначной (или, наоборот - слишком однозначной?) позе, я пялюсь на него, чуть ли не с обидой. Как же так? Он не хочет меня? От осознания своего собственного желания я страшно смущаюсь, что мне, в принципе, никогда не было свойственно. Ну... до того как я оказался в этом проклятом Эосе. Я чувствую, как краска заливает мое лицо - легкая полуулыбка на губах Ясона говорит о том, что он со своим зашкаливающим IQ все прекрасно понял. Гадство, вот гадство!
Резко вскакиваю с постели, и чуть ли не бегом скрываюсь в душевой, удержавшись от того, чтобы хоть звуком дать ему понять, как, однако, несладко пришлось моей заднице. ("И я, идиот, хотел отдаться ему еще раз! Совсем плохой...")

Я.
("Сколько можно плескаться? Он там уже довольно долго.")
За это время я успел разобраться со своими волосами, выпить вина, пройтись по комнате... Я понимаю, что проявляю чудовищное нетерпение, но... что-то заставляет меня метаться из угла в угол.
Разумеется, когда Рики вернется, он застанет меня в постели с абсолютно непроницаемым лицом... и желающего продолжения.
("Нет, Рики, нет. Ты вернешься и...")
Я останавливаюсь около кровати, прямо напротив безобразного мокрого пятна, касаюсь его пальцами и подношу руку к лицу. Наши запахи смешались, я чувствую, что уношусь в какой-то нереальный полет - полет без крыльев...
("Рики, как же так получилось? Ведь такое просто не возможно. Это не предусмотрено...")
Звук льющейся воды прекратился, значит скоро он придет.
Я лег под одеяло и стал ждать. ("Я стал ждать?! Когда такое было?")

Он.
Приятно принять душ. Особенно прохладный. В голове постепенно прояснилось, тело, вроде, угомонилось, в общем - все ништяк! Правда, для этого понадобилось немного времени. Или много времени? Стоя под успокаивающими струями воды, не замечаешь, как быстро оно бежит.
Я оборачиваюсь мягким полотенцем, хорошенько вытираю башку, прочесываю вздыбившиеся волосы пальцами - что ж, пора возвращаться!
А ведь я именно что "задержался"... Острая игла страха кольнула грудь. Я разозлился на себя - нельзя позволять себе бояться наказания - я не пэт!
Бросаю полотенце и как можно более спокойно, с независимым видом вхожу в спальню.

Я.
Как мне не хочется это делать! Но если не выбить из него эту патологическую упертость, то однажды он навредит сам себе. С трудом подавив вздох сожаления, я нажимаю кнопку на пульте. Разряд дозирован и не слишком силен, но дать ему почувствовать допущенные ошибки - надо.

Он.
Мать твою за ногу! От неожиданности я издаю крайне жалкий звук и рефлекторно прикрываюсь рукой, хотя прекрасно знаю, что это не поможет.
Это гребанное кольцо! Боль пронзает меня насквозь, кажется, что мой член сейчас преспокойно со мной расстанется, ибо центр боли - гнусный атрибут пэта, надетый из прихоти Ясона как раз на его основание.
С трудом переведя дыхание, пытаюсь вернуть себе хотя бы видимость достоинства. Вроде более менее получается... Если бы еще не предательски выступивший на лбу пот...
- За что, Ясон?
Гадство, голос здорово дрожит.

Я.
- Ты глупо себя вел. Иди сюда. Ложись.
Я почти готов улыбнуться. Мальчишка сопротивляется так отчаянно, что вызывает у меня уважение, хотя все его сопротивление тщетно.
Я наблюдаю за ним... Почему он так медленно идет? Специально тянет время? Или все-таки… больно? Не трогать его больше сегодня?
Я засомневался. ("Я? Засомневался? Отлично, Ясон, ты становишься все более разносторонним!")

Он.
Облизнув пересохшие губы, (странно - сам взмок, а губы, на тебе - пересохли!) забираюсь под одеяло, устраиваюсь на спине, сложив руки на груди. Кошусь на безмятежное лицо, на точеный профиль моего блонди. Да, я уже привык называть его - моим. В конце концов - считает же он меня - своим? Так хоть в этом будем квиты!
- Слушай... Если я такой глупый, может не стоит овчинка выделки? Сколько ты еще намерен вколачивать в меня ум? Пока тебе не надоест? Удивлен, что уже не надоело...

Я.
Можно, конечно, снизойти до ответа, но... надо ли?
Я приподнимаюсь на локте и, внимательно разглядываю его черты. Все-таки он не красив, хотя я все время убеждаю себя в обратном. Наверное, это от того...
Мне захотелось снова почувствовать соприкосновение его кожи с моей. Это дает такое острое наслаждение. Словно меня разрывает на атомы вселенский взрыв, а после - я восстанавливаюсь в единое целое - не потеряв, но приобретя.
Протягиваю руку и медленно провожу по его обиженно надутым губам. Сейчас они сухие и неприятные на ощупь, но я, с какой-то непонятной даже мне настойчивостью, заставляю его их приоткрыть и продолжаю ласкать пальцами.
- Рики, мне еще не надоело. Ты должен привыкнуть к своему положению. Заметь, в твоем случае, это даже очень неплохо.

Он.
Ну что за ерунда… Почему вместо того, чтобы разозлиться, я поддаюсь этой провокации, тянусь губами, приоткрывая рот, впуская кончики его пальцев… ох, как приятно, как странно, что можно получать удовольствие от этого! ("Однако надо бы держать себя в руках!.. Ох, да зачем?")
-М-м-м…
А что еще скажешь, когда твой язык и губы заняты?

Я.
("Он забавно себя ведет.") Улыбаюсь, глядя на него. ("Все же он очень интересный, этот монгрел. Еще совсем недавно был готов кинуться с кулаками, требуя свободы, а сейчас - лижет мне пальцы. Очень занятные и яркие ощущения, в перчатках такого не чувствуешь.")
Я наклоняюсь над ним, мои волосы, всей своей массой, падают ему на грудь. Светлое на темном - теория контрастов - завораживающе! Я знаю... Я и сам наслаждаюсь… Моя собственная кожа рядом с его выглядит прозрачной... ("Сейчас он попытается вскинуть руки и обнять меня.")
- Лежи спокойно. Не шевелись.

Он.
("Да как же не шевелиться, когда так и хочется зарыться пальцами в золотой шелк? Да, Рики, с психикой у тебя явный переклин... Похоже, слухи о том, м-м-м... что сумасшедствие - штука заразная, аб... солютно верны. А то, что этот блонди, м-м-м... - явно ненормальный, я понял уже давно. Видимо... в этом и заключается его притягательность - он не такой, как все. Он... он...")
Мысли окончательно путаются, я опять подпадаю под магическое воздействие его ласки, рука сама собой нащупывает мягкую прядь, пропуская ее между пальцами...

Я.
("Хм, надо же, то он с обиженной миной, всем своим видом давал мне понять, что он не моя игрушка, а теперь готов растаять только от того, что я глажу его губы? Ты непоследователен, Рики, ты хочешь быть моим, ты сам себя обманываешь. Я же вижу, как ты реагируешь на меня, как начинают блестеть твои глаза, когда ты смотришь на меня, думая, что я этого не вижу. Рики...")
- Повернись ко мне спиной.
Мой голос мягок и тих.

Он.
Полуоткрытым ртом пытаюсь потянуться за ускользнувшими пальцами, такое же непроизвольное движение второй рукой.
- Ясон, не надо... я не хочу!

Я.
Я удивленно поднимаю бровь.
- Не хочешь? Только что ты очень даже хотел. В чем дело, Рики? Ты говоришь одно, а делаешь другое.
Моя рука замирает над его лицом так, что он чувствует ее тепло, но не может дотянуться.

Он.
- Ну хватит надо мной издеваться! Какая тебе разница, до того, что я хочу и чего я не хочу! Ты можешь хотя бы...
Стремительно приподнимаясь, хватаю его руку и припадаю к ладони щекой, облизывая тонкое запястье, чувствую натяжение зажатой между пальцами правой руки пряди золотых волос.
("Да за что же мне это мучение... Как можно было возжелать это невыносимое созданье? Трахнуть бы его... может мозги бы у меня на место встали!")

Я.
("Ну, наконец-то! Это больше на него похоже. Да, пэт из него никакой. Слишком нетерпелив, слишком вспыльчив, слишком непокорен... Но мне он нравится! Разве я кому-нибудь когда-нибудь позволял вот так хватать меня за волосы? Что мне стоит сейчас за одно это ударить его? А как он, вопреки моему приказу, схватил меня за руку? Рики! Я удивлен, что ты все еще живой. Ты связался со мной, сам не зная на что идешь! А теперь - ты - мой и больше никаких рассуждений на эту тему!")
- Значит, если мне без разницы что ты хочешь и чего ты не хочешь, то я поступлю так, как хочу Я.
Я легко переворачиваю мальчишку на живот и прижимаюсь к нему всем телом.
Прикосновение его разгоряченной кожи обжигает меня и я вздыхаю от предвкушения удовольствия.

Он.
Ну конечно!.. Я чуть не заплакал от досады... Заерзав под его тяжестью, пополз вперед, пока не уперся башкой. Понимаю, что дальше не уползти, судорожно вжимаюсь в матрас. Блин... все-таки слезы выступили... От обиды! Благо - он не видит! Ох... хорошо, что ребята не знают, как их бравый главарь распускает сопли, кусая подушку, потому что ему не позволили быть хотя бы чуть-чуть на равных, хоть несколько секунд! (Да как же - размечтался! Ты для него - не больше, чем игрушка - маленький кусачий зверек, которому надо внушить простую мысль, что по зубам бьют, а за хождение на задних лапках - гладят! Сволочь...) Шмыгаю носом.

Я.
("Что это? Он плачет? Но я же еще ничего не сделал? Поразительно, этот монгрел - просто ходячий алогизм! То просит оставить его и отпустить, то готов растаять и забыть себя только от одного моего прикосновения. Рики, сколько же сил ты у меня отнимаешь! Но сколько удовольствия возвращаешь. Я так много готов тебе простить, только бы ты оставался таким же диким, неуправляемым. Давал мне радость снова и снова обуздывать тебя, смирять твой нрав. Я не хочу подавлять, но... по-другому - нельзя. Я - Блонди, а ты - монгрел, мой пэт. Понимаешь - мой пэт!!! И я не могу без тебя. Уже не могу!")
- Расслабься.
Тихо шепчу ему на ухо, и его жесткие темные волосы щекочут мои губы.
Легким движением, приподнимаю его бедра, он открывается мне и я плавно, но сильно вхожу в него. Я помню, что травмировал его и больше не допущу резких движений, но... ("Как трудно удержать себя... Спокойнее, Ясон, не торопись.")

Он.
Вскрик переходит в низкий стон, я впиваюсь зубами в подушку, пальцами комкаю ткань простыни, о, Ясон, как больно, как больно... в прошлый раз ОН не казался мне ТАКИМ огромным…
Сознание раздваивается - одна его часть матерится, рыдает и всеми силами старается приказывать телу не впускать, сопротивляться, не позволять надругиваться над собой так легко и непринужденно, а вторая, неведомая свободному монгрелу, заставлявшему уважать себя и опасаться, вторая, пробужденная к жизни этим треклятым, свалившемся на мою бедную голову блонди, ни с того, ни с сего, решившему полгода назад спасти мою - мою! - жизнь, она млеет и тает, впитывая эту боль, этот жар внутри, это безумное, невероятно властное и безапелляционное вторжение и заставляет глупое тело вибрировать и изгибаться, принимая в себя его член, его божественный член, такой желанный, такой...

Я.
Я осторожно и сильно надавливаю на его высоко поднятые бедра, принуждая лечь и сам, параллельно с ним, ложусь, удерживая свой вес на руках. Сильный прогиб в пояснице делает мои движения ограниченными, и я перемещаю свои руки на кровать, в район его плеч, нависая над ним.
("Какая всепоглощающая страсть кипит в нем, он словно живой огонь, грозящий в любое мгновение вырваться на свободу и опалить все окрест себя! Рики! Ты не знаешь меня! Не знаешь! Ты видишь только то, что покажу тебе я! Полагаешь, я совершенно спокоен? Думаешь, что кроме чисто физиологического удовольствия я не способен испытать никаких других чувств в отношении тебя? Как ты заблуждаешься! Рики, мой Рики! Горячий, страстный, упрямый, нахальный, невоспитанный, страстный,.. любимый?!!")
Гигантская волна наслаждения, уже второй раз за сегодняшний вечер, накрывает меня. Я снова слышу звон в ушах, смешивающийся с каким-то еще непонятным слабым звуком, в глазах, сквозь пелену тумана, яркие светящиеся точки... На языке настойчиво вертится только одно имя - Рики! Рики!
Содрогнувшись всем телом, на выдохе шепчу его:
- Рики...
И медленно согнув руки, прижимаюсь грудью к его мокрой спине, вдыхая его запах, слушая его тяжелое дыхание и... всхлипы.

Он.
Меня дико трясет, я на грани, мой член, зажатый между животом и кроватью неистово пульсирует, проклятое кольцо давит со страшной силой, мешая получить законную разрядку, я судорожно сжимаю задницу, отчаянно желая, чтобы Ясон не выходил из меня, чтобы дал мне возможность кончить, я с трудом поворачиваю голову, пытаясь взглянуть на него, тяжело дыша, сам не понимая, что я творю, и повторяя только одно:
- Пожалуйста, Ясон... пожалуйста... пожалуйста!..

Я.
- Мой Рики снизошел до просьбы? Хорошо, только потому, что сегодня ты был...
Я задумался, а зачем я ему это говорю? Кому, вообще, сейчас нужны разговоры?
Сжав его плечо, я вместе с ним переворачиваюсь на бок и, не выходя из него, прикасаюсь к его напряженной плоти. Мои пальцы легко ласкают его член по всей поверхности, поглаживая и мягко сжимая.
Я чувствую, как одновременно он начинает двигаться по мне, стараясь забрать глубже... Он часто задышал, приближаясь к пику удовольствия и... Горячая влага оросила мою ладонь. Я сильнее прижимаю к себе моего монгрела, стараясь не упустить ни одного движения, услышать и запомнить каждый издаваемый им звук, вдыхая резкий запах его пота. Он забился в моих руках. Его лицо лучится блаженством… ("Жаль только он закрыл глаза... Мне бы так хотелось их видеть...")

Он.
Блаженство... Невероятная истома... и... и благодарность. И стыд за эту благодарность, за то, что выпросил это счастье, за то что получил то, что так хотел получить. Хочется развернуться, обнять, уткнуться носом в стык плеча и шеи, растаять в его объятиях, но... прижимаю колени к груди и прячусь, забиваюсь в них лицом, все еще вздрагивая, не в силах остановить эту дрожь во всех мышцах. ("Ты слишком напрягаешься - расслабься!" Так, кажется, он говорил?) Почему мне не может быть просто хорошо с ним? Дурацкий вопрос, Рики, дурацкий... Расслабься... Тебе слишком хорошо, и ты не в силах это принять.

Я.
Я медленно выхожу из него, вырвав у него еще один долгий стон и, откидываюсь на подушки, притягивая Рики к себе.
Его все еще трясет и сердце колотилось так, что я почти слышу это. Мои аккуратно собранные, волосы разметались и сейчас часть их укрывает меня, а на другой лежит мой вожделенный монгрел. Мне не хочется силой вынимать их из под него, и я просто сползаю немного ниже, ослабляя натяжение.
-Повернись ко мне, Рики. Иди сюда.

Он.
...Да, да, да! Прижаться к нему и уснуть!
Внезапно меня пронзает игла страха. С чего я взял, что блонди хочет убаюкать "пэта" в своих объятиях? Разве он наигрался? Это вряд ли! Скорее всего, он желает взять меня еще раз, только теперь развернув к себе лицом! Ну, конечно же... Но я не хочу, не хочу сейчас! Язык точно парализует… обида на него, на себя - за то, что в очередной раз попадаюсь на удочку его сексуальности, в очередной раз забываю - кто я для него... глупо сопротивляться - Ясон на порядок сильнее и, все-таки, пытаюсь вырваться, издавая протестующий невнятный звук.

Я.
- Не надо так упираться, Рики. Кому и что ты этим докажешь? Иди ко мне.
("Сколько можно возиться и уговаривать вздорного мальчишку! Дитя трущоб! Надо было раньше его продать, пока я не успел к нему привязаться. А теперь уже… Теперь я просто хочу обнять его, прикасаться к его коже, чувствовать его дыхание, слушать мерный стук его сердца… Ясон, ты становишься романтиком.")
Я усмехаюсь собственным мыслям и за плечи разворачиваю его к себе, обнимаю, заставив положить голову мне на грудь. Когда он перестает сопротивляться и слегка расслабляется, я медленно поднимаю руку и начинаю перебирать его взъерошенные влажные волосы. ("Наверное он чувствует не так, как я, когда прикасается к моим, но... Какая разница.")
Я закрываю глаза и шаг за шагом начинаю восстанавливать все картинки сегодняшней ночи.

Он.
И я сдаюсь окончательно. Неужели это я - уверенный в себе гордый Рики - таю от нежности в плену его рук? И ищу утешения в прикосновениях того, кто вот уже шесть месяцев делает из меня свою домашнюю зверушку? Он делает мне больно, так больно, но именно от него мне хочется получить ласку и... (сострадание? жалость? о, дерьмо!..) Все становится таким далеким и расплывчатым, таким ненужным, лишь его руки, его горячее тело. Закрываю глаза.
Мокрые.

Я.
Я чувствую, как медленно уходит его напряженность... Дыхание становится ровнее, рука... Это его рука осторожно продвигается вдоль моего тела, стараясь не касаться и, в то же время, принять более удобное положение. ("Рики, опять ты плачешь... Ты либо кричишь и сопротивляешься, либо плачешь... Ты предсказуем и все же я не понимаю тебя. Как странно.") Вздохнув, я еще крепче прижимаю его к себе и, приподняв голову, касаюсь щекой его волос... и своих собственных пальцев. Два разных запаха... Два разных мира... Два разных существа...
- Рики...
Одними губами, на выдохе...

Он.
Проваливаюсь в сон.
Сумбурный и непонятный.
Лежу в своей берлоге в Кересе, вдруг слышу странный шорох. Приближающиеся шаги. Открываю глаза, но тут же чья-то ладонь ложится на них, а одеяло сдергивается с моего тела. Не шевелюсь, позволяя смотреть на себя и ожидая... чего?
Мерцающие огни. Захожу в бар, где собралась вся честная компания. Спиной ко мне сидит Гай - узнаю его по длинным, завязанным в хвост волосам. Люк приветливо машет рукой. Улыбается и что-то говорит. Не слышу слов. Пытаюсь подойти к столику. Сид и Норрис вскакивают со своих мест, на их лицах радостные улыбки. Кто-то толкает Гая, тот продолжает сидеть истуканом, не поворачиваясь. Делаю пару шагов вперед и...
Глухие закоулки Кереса. Почти полная темнота. Знаю, что я здесь не один. Кто-то следит за мной. Чьи-то глаза ощупывают мою спину. Не оборачиваясь (знаю, что нельзя) продолжаю спокойно идти вперед. Зайдя за угол, отпрыгиваю мягко к стене, зажав в кулаке кастет.
Жду.
Никого.
Подоконник в спальне Ясона. Море огней внизу. Жду его. Жду, как никогда никого не ждал. Тихий звук открываемой двери. Не оборачиваюсь. Мягкие шаги. Жду прикосновения. Закрываю глаза. Его рука мягко касается моей щеки, нежное дыхание на моем лице. Он снимает меня с подоконника легко, целуя в губы, несет куда-то... Куда-то очень далеко... Обхватываю его руками, прижимаясь как будто
боюсь, что сейчас он отпустит меня и я упаду. Туда - в море огней.

Я.
("Уснул… Что ему снится?")
Не спится…
Обнимаю его и... вспоминаю... Себя. Его. Нас...
- Я не отпущу тебя, Рики. Никогда. Как хорошо, что ты это не слышишь...
Я вдыхаю запах его волос и закрываю глаза...

 

| далее |

Hosted by uCoz