Pale Fire & Flash Gordon

ДРАКОНЬИ ПТЕНЦЫ

8

Будильник пищал так мерзко, что у меня немедленно заболела голова. Я прихлопнул вопящую пластиковую тварь, не глядя, потом приоткрыл глаза – и тут же пожалел об этом. От мутного зимнего света голова разболелась еще сильнее. А чего я ждал – после трех-то часов сна? Четырнадцать часов за компом, да потом еще сексманьяки за стенкой весь остаток ночи упражнялись, кто кого переорет. Блин, если так дело и дальше пойдет – а почему бы ему и не пойти, два же года уже эти психи друг от друга не отлипают – я за свой счет звукоизоляцию поставлю!

Я сел и потряс Наги за плечо. Во сне он, как обычно, свернулся клубком, чуть не спихнув меня с кровати.

– Наги, просыпайся, школу проспишь нафиг.

Он открыл глаза.

– О-о-оми… Доброе утро. Ой, прости, тебе опять было тесно. Я не дал тебе выспаться? У тебя такие круги под глазами – панда обзавидуется.

– Мне наши вечноозабоченные уснуть не дали. Поищи аспирин, сделай одолжение, башка отваливается.

– Конечно, – Наги сел и поцеловал меня в щеку. – Бедный мой.

Ванную успел занять Хидака. Я постучался было, но что толку? Кен быстрее чем за двадцать минут не управится, и то придется за ним лужи по полу подтирать. Я присел на корточки около двери, чтобы никто не проскочил раньше меня.

Наги принес мне стакан с растворимым аспирином. Я глотнул и сморщился.

– Дрянь какая! Что это?

– Аспирин с витамином С и ароматом лесной малины. У Айи-чан взял. Обычного нет. Но такой тоже помогает.

– Если только меня не вывернет от этой мерзости.

Я побыстрее выпил аспирин и вернул стакан Наги.

– Приготовишь завтрак?

– Очередь Кена.

– Ладно, понял. Заеду в “Макдональдс”.

– Прости. Пойду, что-нибудь соображу тебе поесть.

Мой любимый свитер куда-то делся. Я перерыл всю комнату, но его нигде не было.

– Наги, – заорал я на весь дом, – ты не видел мой синий свитер?

Наги тут же нарисовался в дверях, почему-то испуганно оглядывая разгром.

– Он в химчистке, я не успел вчера забрать.

– Блин, придется идти в желтом. Терпеть его не могу.

– Возьми мой.

– Ты мелкий, рукава короткие.

Наги вздохнул. С кухни потянуло гарью.

– Наги, у тебя, что ли, последователь Кена, молоко сбежало?

Молоко сбежало круто. Всю плиту покрывали черно-коричневые разводы. Я вылил остатки молока в свою чашку с мюслями.

– Извини, Наги, тебе придется разогреть себе еще.

– Молока больше нет, – Наги пожал плечами, ссыпал свою порцию мюслей обратно в коробку, засунул в микроволновку кусок позавчерашней пиццы и налил мне кофе. – Обойдусь. Ты сегодня поздно вернешься, кои?

– Надеюсь. Мне так все осточертело! Особенно здесь. Свалить бы на недельку…

– Персия обещал отпуск.

– Как раз на мою сессию. Ничего, вы свалите, вот я и отдохну.

– И от меня?

Я вспомнил, как хорошо быть полным хозяином собственной постели. Эх, раскинуться бы на ней сейчас...

– И от меня? – упрямо повторил Наги.

– Конечно, глупый маленький Шварц. От тебя одни неприятности.

Прозвучало злобно, и я улыбнулся, пытаясь превратить сказанное в шутку, но улыбка вышла кривая. Наги попробовал улыбнуться в ответ. Получилось изумительно хреново, видимо, он это понял, и поэтому просто стал молча и неохотно грызть свою пиццу.

Я быстренько доел – черт бы побрал дурацкую идею Персии и Манкс насчет “правильного питания”! Помахав Наги ручкой, я смылся.

Моя тачка как-то подозрительно покашливала. Кажется, пора загонять ее в сервис. Я потянулся за сотовым и вспомнил, что оставил его дома. Ксо, да что же за день! И почему Фуджимия выпендривается и никак не хочет отдать нам с Наги комнату Айи-чан? Она вдвое просторней нашей, и можно было бы поставить нормальную двухспальную кровать. А еще лучше – пусть Ран и Йоджи живут в одной комнате, раз они так друг к другу прицепились. Пиявки.

Остынь, Оми-кун. Размечтался.

Я относительно успешно отсидел одну лекцию, но на второй меня разморило настолько, что я чуть не впаялся головой в стол, засыпая. Можно было бы накачаться кофе, но надолго это не поможет, никогда толком не помогало; а три часа сна – это так мало! Пофиг, лучше забить на учебу, решил я и поехал в давно знакомую гостиницу – тихую и недорогую. Было жалко, конечно, платить за сутки, когда комната нужна всего часов на шесть-восемь, но я заплатил, забился в свой номер, нацепив на дверь табличку “Не беспокоить”, и лег спать. Вытянувшись между прохладными простынями, я заурчал от удовольствия и почти сразу отключился.

Проснулся я в темноте. Опа как, день уже закончился. Потягиваясь и зевая, я пытался вспомнить, что мне снилось. Вроде ничего… Потом я подумал, что напрасно обидел сегодня своего кои. Наги же не виноват ни в том, что Ран с Йоджи трахаются, как спятившие коты, ни в том, что у нас такая тесная комната, ни в том, что Кен занял с утра ванную. А молоко вообще из-за меня убежало. Надо будет, наверное, извиниться.

Я неспешно отмок в душе, потом, вспомнив, что готовит сегодня Кен, заказал ужин в номер, поел и поехал домой. Вечерний город молотком долбил по нервам. Я уже забыл, когда уезжал куда-то. Так хочется к теплому ласковому морю, на пляж…

Я мечтал об этом до самого дома. Выходя из машины, посмотрел на часы. Двадцать два семнадцать. Не очень поздно, Наги будет доволен.

Ругань Рана и Йоджи при желании можно было услышать со двора. Да, домой совсем не хочется. Чтоб им всем! Я решил переждать снаружи – вряд ли наших старшеньких хватит надолго, и так, небось, Йоджи уже прикидывает, как Рана половчее облапить. Прислонившись к стене, я смотрел на электронное табло в квартале от нас. Время. Влажность. Атмосферное давление. Температура воздуха. Дата. Снова время. Пар от моего дыхания серебрился в свете фонаря. Начало накрапывать что-то на редкость мерзкое. Двенадцатое января. В прошлом году в это время был снег…

Я стал вспоминать, что я делал год назад. Ох, сегодня же у Наги день рождения!

А я даже не подумал об этом…

9

Я дрейфовал в человеческом потоке, наблюдая, выжидая – и прекрасно понимая, отчего фейри так не любят технологические миры. Хотя я больше не слышал голосов, городской шум и обилие людей и машин после ардисской чистоты и тишины вызывали тошноту. Кажется, привычки горожанина умерли вместе с Шулдихом. А Регис – парень простой, тихий и деревенский…

Я засек Наоэ неподалеку от школы и шел за ним полтора квартала, выбирая момент, чтобы подойти. Что-то меня не пускало, но я плюнул на свои предчувствия, обогнал Наги по другой стороне улицы и просто пошел навстречу.

Что-то плохое. Очень плохое. Я видел это в том, как поникли плечи мальчишки, в его безжизненном взгляде. Вот черт, внезапно мне даже захотелось забыть привезенные новости.

Наги прошел бы мимо, не заметив не только меня, но и Армагеддон, если б я не окликнул его:

– Эй, Наги! Зазнался, старых друзей не приветствуешь? Да не шарахайся так!

– Шиматта! – выдохнул он. – Ты? Шу-Шу, ты же мертвый!

– Не с нашим счастьем, как видишь. Брэд меня только ранил. Сильно, но не смертельно. Я живучий.

– Погоди, дай очухаться. Что, получается, мне не приглючилось? – Наги тронул меня за руку, сначала несмело, а потом вдруг как клещами вцепился в запястье. – Живой… Шу-Шу, ты правда живой! Как же здорово! Значит, тот рыжий, который меня к Вайсс отвез, действительно был?

– Был, был. И сейчас есть. А ты вырос.

– Ну, мне ведь уже восемнадцать. Если по документам, так как раз сегодня исполнилось.

– Поздравляю.

– Да не с чем, Шу-Шу.

Наги снова поник и выпустил мою руку.

– Наги, что с тобой? Что вообще происходит?

– Фигня всякая происходит, Шу-Шу.

– Что случилось? Вайсс чудят? Оми?

– Все на свете… Пойдем куда-нибудь, тут такая толпа.

Люди обтекали нас, не задевая, но пар дыхания, голоса, запахи дешевых сигарет и фастфуда плотно стояли над толпой, смешиваясь с запахами выхлопных газов и теплым вонючим духом подземки.

– Тогда уж поедем, – я шагнул к краю тротуара, останавливая такси.

В машине Наги снова взял меня за руку. Я обнял мальчика – он явно в этом нуждался.

– Спасибо, Шу. Хоть ты…

В глазах – слезы. Ребенок… Я взъерошил его волосы.

– А Оми?

– Мы… Так дико… Мы почти не видимся. Почти совсем. Только на миссиях, ну, еще когда он ночевать приходит. Я ему мешаю. Раздражаю. Тесно со мной. Шу, он же любил меня, правда! А теперь… Я думал, я смогу вписаться в Вайсс, но я чужой. Для Рана – слишком независимый и слишком взрослый, для Кена – недостаточно несчастный и тоже слишком взрослый… А времени для меня нет вообще ни у кого. Я по тебе скучал, представляешь?

– Стосковался по дешевым подначкам Шулдиха?

– Кудо – язва та еще, ничем тебя не хуже. Но с тобой хоть поговорить можно было. Подожди, ты сам-то теперь как, где? Спокойный такой стал, ухоженный… Кот гладкий. Это что, тот парень, к которому ты все бегал?

– Да, он.

– И вы до сих пор вместе? Два года?

– Да.

– Любит он тебя, наверное.

– Можешь быть уверен. Если бы не он, я бы не выжил.

– Ну, если большие деньги… Ты как заново родился, от старого Шулдиха только волосы остались.

– Шулдих умер, Наги. Там, в гараже. А того, кто выжил, теперь зовут Регис. И дело не в деньгах.

Наги задумался – такой же серьезный, как и раньше. Целых полчаса молчания. Как я это выдерживаю?

Наконец, такси остановилось. Я расплатился, и мы вышли. Наги оглядел пустую улицу и спросил:

– Куда это ты меня притащил? Здесь же не живет никто.

Я подошел к калитке, посмотрел на разросшуюся изгородь, запущенный сад, выглядящий заброшенным дом, и отпер калитку.

– Идем, нечего тут… Этот тот самый дом, в который я смывался. Здесь жил мой любовник. Теперь не живет.

– А мы здесь зачем?

– Надо же где-то устроиться поудобнее и поговорить.

– Могли бы в кафе или еще где.

– Там люди. Хотят, думают, воняют. Я отвык.

– Понятно.

Дом пах не затхлостью, как пустые дома, а остывшими благовониями. Кажется, все осталось, как я помнил, только цветы разрослись. Было тепло, и я ни на секунду не засомневался, что дом по-прежнему подключен ко всем коммуникациям.

Конверт лежал на столе в гостиной, как Тики и обещал. Я прикинул бумажную упаковку на ладони: тяжеленько.

Наги разулся и снял куртку, но все равно чувствовал себя некомфортно.

– Такой большой дом… Шу-Шу… ой, прости, Регис. Твой парень жил тут один?

– Вдвоем.

– Здорово. А мы с Оми тоже вдвоем. Только в одной комнате.

– Это полудурок Фуджимия так придумал?

– Ну, мы же первое время друг от друга не отходили. Мне настолько фигово было, Оми все время со мной возился.

– Ясон тоже со мной возится, и спим мы вместе, а своя комната у меня все равно есть. Вроде бы и не нужно, а нужно. И никто ко мне без разрешения войти не может.

Наги вздохнул, и тут я протянул ему конверт. Он прочитал надпись.

– Мне? От кого?

– От того рыжего и остальных, я думаю.

– И что там?

– Понятия не имею. Выясняй.

– А ты куда?

– Позвоню куда-нибудь, еды закажу. Есть охота, а холодильник тут наверняка пустой.

Телефонный справочник нашелся почему-то на кухне. Ах, ну да, здесь же любителей готовить было… вот-вот, Регис, именно что ни одного. Я долго выбирал среди уймы ресторанов с доставкой, звонил, заказывал, потом неизвестно зачем позвонил экономке, следящей за домом. Оказалось, ее предупредили о новом хозяине, да и меня она помнила.

В Вавилоне прошло без малого два года, а в Ардисе – только шесть месяцев. Я все еще не понимал этого, не мог принять, осознать… Но я точно помню – Наги было шестнадцать, когда Брэд решил “спрыгнуть с крючка”.

Когда я вернулся в гостиную, Наги сидел на диване, упираясь локтями в колени и пряча лицо в ладонях. На столе перед ним лежал вскрытый конверт и бумаги. Из-под гербового документа с кучей печатей торчал уголок кредитки. Я сел на диван и положил руку Наги на плечо. Он повернулся ко мне – губы вздрагивают, глаза неестественно блестят.

– Шулдих, что это значит?

– Ты о чем?

– Тут дарственная на какой-то дом, деньги неимоверные…

– С днем рождения, Наги.

– Чего?!

– Подарок. Дарственная – на этот дом. Деньги – твоя доля от Шварц. А через полчаса приедет посыльный из китайского ресторана, тогда и отпразднуем.

– Шу-Шу, какое празднование? Какой подарок? Что все это значит? От кого? Почему? Что я должен взамен?

– Ничего.

– Шулдих, нефиг врать!

– Наги?

– Гомэн. Но это… это же невозможно! Так не бывает! С какой стати люди станут что-то делать для меня просто так?

– А эти – они не люди. И у них такие понятия о справедливости. Зачем стоять пустым хорошему дому?

– Но деньги… Шу-Шу, Брэд слил все на свой счет еще до того, как убил Фарфарелло. Я пытался что-то вытащить, когда очухался после… в общем, когда Брэд лежал в реанимации. Мы с Оми вместе над этим бились месяца два, кажется, но ничего не нашли, а мы профи, ты знаешь. У Брэда ничего не осталось. Такатори или Estet, наверное.

– Не Estet. Это Тики хакнул все счета Кроуфорда, ну, рыжий, который отвозил тебя к Вайсс. Доминик Линкс. И в больницу Брэда тоже он уложил.

– Ты так спокойно об этом говоришь… Ты же любил Кроуфорда, я знаю, точно любил... И он… Я никогда не думал, что он будет в тебя стрелять, ты был ему так нужен!

– Я его и вправду любил. А толку?

– Но все равно…

– Наги, я не знал, что у Тики такой зуб на Брэда. Они даже любовниками были одно время, помнишь, Брэд всю зиму на свидания мотался, а потом приезжал с офигевшей рожей? Но после того как Брэд попытался меня пришить, у рыжего крышу сорвало. Он не переносит, когда столько боли причиняют тем, кого он… ну, близко знает.

– Тебя-то он откуда знает?

– Они с Ясоном – с моим любовником, который тут жил, – женаты. И живем мы сейчас – втроем.

– Это как?

– Вот так.

– И спите вместе?

– Случается. Понимаешь, я люблю Ясона, а Тики… Без рыжего было бы хуже. Я к нему привязался. Семья…

– И тебе хорошо вот так, третьим?

– Теперь – да. Хотя, конечно, первое время… У Ясона потрясающее терпение. Я так психовал – сплошные нервы! Вообще, Наги, бог с ними, с моими делами.

– Шу… ой, Регис. Я понять пытаюсь. Ты так переменился: не боишься ничего, в мозги сходу не лезешь. И тепло с тобой…

– Это моя семья, Наги. Приезжай в гости.

– Куда?

– В Ардис. Это около Сан-Франциско, Калифорния.

– Так ты американцем заделался, мистер крутой?

– Вроде того. Приедешь? Мои будут рады, я тоже. Я по тебе скучал.

– Я не могу. Вайсс…

– Тебе так нравится убивать?

– Иди ты!

– Тогда в чем дело? Ты совершеннолетний, над тобой нет опеки, у тебя есть дом, деньги, возможность резвиться в Сети в свое удовольствие, Estet над тобой не висят, Брэд… ну, о нем после. Ты мог бы и от Персии отвязаться при желании, какие проблемы?

– Регис, ну как ты не понимаешь! Оми не пойдет, а без него – я не пойду. Я же люблю его, до тебя не доходит, что ли?

Я хотел ответить, что до меня прекрасно доходит, но тут в заднюю дверь позвонили.

– Пойдем, Наги. Это посыльный, поможешь ему.

Наги смотрел, как я командую посыльным и расплачиваюсь с ним, качая головой.

– Слишком большие чаевые, Шу.

– Могу себе позволить.

– Разбогател? Ну да, я забыл, у тебя же любовник офигительно навороченый.

– Накроешь на стол? Люблю китайскую кухню. А ты, как и раньше, по “Макдональдсам”?

– Все сойдет, лишь бы посуду потом не мыть. Я смотрю, ты и вино заказал?

– У тебя день рождения, Наги. Правда, настроение у тебя похоронное… Нехорош подарок?

– Подарок прекрасный, спасибо. И твоей… семье – тоже. Только я, понимаешь, без Оми… а он…

– Поссорились, так помиритесь.

– Не знаю… Шу-Шу – ой, прости…

– Ерунда.

– Может, ты мне поможешь? Как тогда? Я тебя вспоминал, когда мы с Оми… когда мы начинали. Я все-таки, ты понимаешь, наверное, боялся, но Оми… он такой нежный… Он и теперь таким бывает, но совсем редко…

– И чего ты от меня ждешь? Тогда я знал, чего хочет он, чего хочешь ты…

– Регис, пожалуйста… Мне так плохо… Ты же можешь.

– Мне придется покопаться в твоей памяти, Наги.

– Как будто ты этого уже не сделал!

– Нет.

– На тебя непохоже.

– И тем не менее.

– Ну так копайся, если от этого будет прок!

И я вошел в сознание мальчишки, впервые чувствуя, как Наги открывает разум мне навстречу. Я перебирал его воспоминания – боль, страх, радость, воодушевление, тоску, обиду, нежность, удивление, печаль, надежду… Совсем непохоже на то, что я видел в нем раньше, но вряд ли так уж изменился маленький мальчик Наоэ Наги. Ясон говорил, что каждый видит в людях лишь то, что есть в нем самом, а для телепата любой – идеальное зеркало. Оставляя сознание Наги, я понял, насколько изменился сам.

Наги смотрел на меня с надеждой, но я сказал:

– Сначала поедим, а то все остынет. К тому же, мне надо подумать.

– Ты стал аналитиком?

– Просто не люблю остывшую китайскую еду.

Посуда здесь осталась прежней – лаковые тарелки и чашки из криптомерии с тончайшим золотым и перламутровым узором. Будет жалко, если Наги решит их выбросить.

Еда оказалась скучной. В ресторанчике напротив студии Чанга готовят гораздо лучше. Наги, не слишком церемонясь, уплетал вовсю. Я налил вина себе и ему.

– За твое будущее, черный котик.

Наги отпил глоток.

– Спасибо, рыжий. Только если оно будет без Оми, лучше сразу все нафиг.

– У вас просто расклад сейчас на редкость неудачный. Работа нервная, а личного пространства нет. К тому же, тот прогон, что постоянно несет Кудо, задевает Оми куда сильнее, чем тебя.

Наги вздохнул.

– У меня иммунитет – я с тобой четыре года прожил. Йоджи, конечно, достает, но ты был хуже. Этот хоть в мозги лазить не умеет, издеватель белобрысый… Посоветуй что-нибудь, Шу-Шу.

– Переселяйтесь сюда, и чем быстрее, тем лучше.

– А как я объясню Оми, откуда дом? “Оми, кои, мне тут семья любовника покойного Шулдиха небольшой домик подарила за просто так”?

– Придумай что-нибудь.

– Я не лгу Оми. Всем остальным – пожалуйста, но не ему.

– Скажи часть правды.

– Как я… а, понял. Попробую. Освоюсь тут немного, приглашу его…

– К чему тянуть? Осваивайтесь вместе.

– Шу-Шу, ты темнишь.

– Надо же, какая нечеловеческая проницательность!

– Шу, я тебя знаю. Ты бы не стал сюда приезжать, если бы не что-то важное. Документы эти можно и почтой прислать, и не настолько ты по мне соскучился.

– Соскучился, Наги, действительно соскучился. Там все слишком странные. Классные, но странные. Но я действительно думал просто вытащить вас с Оми в Ардис. Завел об этом разговор, а там же все – с Даром, причем с таким, что мы с тобой против них – дети. Фао, например, на пару лет вперед все варианты будущего для всего Ардиса видит. Я и попросил прогноз…

– И что? Будет землетрясение, Калифорния рухнет в море, а Японию накроет цунами?

– Хуже. Брэд возвращается. За тобой.

10

Оми

– Минна, добрый вечер.

Ран и Йоджи меня проигнорировали: слишком увлеченно ругались. Я не стал прислушиваться, о чем спор, и сразу поднялся наверх. Здесь было тихо – Кен еще не вернулся. Интересно, о дне рождения Наги хоть одна зараза вспомнила?

Наги сидел за столом, уставившись в монитор компа, но не работал, а просто смотрел. Я подошел к нему, наклонился и обнял за плечи.

– Привет, Наги. С днем рождения!

Он поднял голову, посмотрел на меня ласково – котенок мой нежный – и улыбнулся.

– Я думал, ты и не вспомнишь.

– Прости, пожалуйста. Я забыл про подарок, а утром и вовсе вел себя, как последняя скотина.

Наги махнул рукой.

– Я опять не успел в химчистку. Извини.

– Пустяки, я завтра сам схожу.

Наги был какой-то странный, не обиженный, но слишком серьезный и печальный. Я прижался щекой к его волосам.

– Я соскучился за целый день. Понимаешь, я же не из-за тебя такой нервный, просто жизнь эта сумасшедшая достала. Завтра семинар по объектному ориентированию, а нафиг меня Персия в универ запихал, если я от миссий продохнуть не могу? И эти маньяки застенные… Ни времени ни на что не хватает, ни сил. Я иногда мечтаю, чтобы мы с тобой пожили где-нибудь хоть недельку вдвоем. Вот года два назад Персия непонятно с какого приступа щедрости устроил нам каникулы в горах. Зима, туристов нет, у каждого отдельный домик. Я там так по тебе скучал. Обними меня, кои, а то ты какой-то холодный.

Наги вдруг вскочил со стула, повис у меня на шее и я почувствовал, что его трясет.

– Оми, я так боюсь...

Я подумал о возможных новостях из Амстердама и обнял своего кои покрепче. И почему Персия не позволил мне добить Кроуфорда? Так просто было. Я бы теперь не боялся новостей из Нидерландов, Наги бы не дергался от каждого телефонного звонка, и Йоджи бы не вопил что-то нецензурное про аргентинские тюльпаны…

– Ну успокойся, Наги, я с тобой, я люблю тебя…

– Кои, я так боюсь тебя потерять!

– Наги, Наги… – я не стал говорить, что и сам боюсь того же.

Я поцеловал Наги в щеку. Он всхлипнул и подставил губы. Мы начали целоваться, руки Наги скользнули мне на грудь и двинулись ниже, а я провел ладонью по его спине – и тут заколотили в дверь. Наги со вздохом пошел открывать.

– Привет, Наги, привет, Оми, я был в чистке, держите свое шмотье, ну, спокойной ночи!

– Кен-кун, спа… – дверь захлопнулась у Наги перед носом. Он пожал плечами и запер ее.

Я забрал у Наги пакет с одеждой, кинул в угол и снова обнял своего черного котенка. Наги положил голову мне на плечо.

– Кои, может, поедем куда-нибудь? Ты теперь совершеннолетний, тебя в любой клуб пустят. Ну, почти в любой.

– Поедем. Только не в клуб. У тебя семинары, у меня школа. Есть местечко, куда можно свалить на недельку–другую. Я уже договорился обо всем с Раном.

– То-то он на Йоджи так орет.

– Пытался и на меня. У него же бзик – контролировать подчиненных.

– Сестру пусть контролирует, самурай!

– Поедешь со мной? Правда, отсюда минут сорок езды, окраина…

– Ну и что? Если с тобой – так хоть за тысячу километров, кои. Поеду, конечно. Что брать с собой?

– Ой, да что хочешь. Вообще-то, там даже зубные щетки есть. Я так рад, что ты согласился!

– Неужели ты думал, что я откажусь? Неделя с тобой вдвоем…

– Там просторно. И я совсем–совсем не буду тебе мешать, обещаю.

– Наги, да что ты? Утром я наговорил тебе гадостей, прости дурака.

Я поцеловал Наги и начал собираться. Одежда, учебники, диски, лэптоп. Не забыть тюбик из-под подушки…

– Это там вряд ли есть, да?

– Ох, Оми, не знаю. Сотовый берешь?

– Ой, конечно, снова чуть не забыл. Ну, я готов, а ты?

– Давно. Поехали?

– Ага, только возьмем такси, моя тачка барахлит.

– Я вызову.

Мы попрощались с остальными (Ран и Йоджи прекратили ругаться и целовались в гостиной, Кен снова устроил бардак на кухне), и вышли под ледяной дождь.

Машина приехала быстро, но мы успели продрогнуть. Когда мы уселись, я обнял Наги, стараясь, чтобы таксист не заметил. Наги немедленно положил руку мне на ширинку и начал осторожно поглаживать. Я удержал его пальцы и шепнул:

– Кои, прошу, мы же приличные подростки… А я так и просто до места не доживу.

– Какие мы подростки, тебе почти двадцать.

– Мы всю жизнь шифруемся.

– Но я тебя так хочу!

– И я тебя хочу, но, умоляю…

Так привычно… Мы занимались этим в машине чаще, чем в постели. Я вспомнил, как это было в первый раз, и поцеловал Наги в шею, а потом сел поровнее. Еще полчаса езды… Потерпим.

– Кои, а ты не в гостиницу меня везешь?

– Нет, что ты. Нормальный дом. Знаешь, мне с тобой поговорить надо будет. Сегодня так много всего произошло… Опекунство надо мной кончилось, один покойник оказался вполне живым, да и вообще, столько всего! Ладно, все там расскажу, на месте.

– Хорошо. Только давай все-таки отпразднуем твой день рождения. Вон магазин впереди, давай зайдем, сладостей купим, выпить чего-нибудь.

– Я уже все заказал. Даже шампанское.

– Ух ты! Кои, ты лишаешь меня даже возможности загладить вину перед тобой. Как же я устрою для тебя праздник?

Наги снова положил ладонь мне на ширинку.

– Ты еще не догадался?

Я вздохнул и взял Наги за руку.

– Буду стараться всю неделю.

– Мы можем оставаться там сколько угодно, лишь бы ты захотел. Мне с тобой так хорошо.

“Наги, мой кои, – подумал я, – я тоже хочу быть с тобой. Хотя бы неделю, но лучше месяц, или даже целый год… Чтоб никто не дергал, чтобы мое раздражение не срывалось на тебя, чтоб в нас никто не стрелял, и чтобы мы не стреляли в ответ, чтоб не будили кошмары, чтобы просто жить… Но кто расщедрится на такое для нас, кои, мой ласковый?”

Пока Наги расплачивался с таксистом, я оглядывал улочку, потом мы поделили сумки и пошли к дому. Над крыльцом горел фонарь, но дорожка была извилистая, а тени от кустов – густые, и я немедленно наступил в лужу. Кроссовки сразу промокли и противно захлюпали.

Мы вошли в дом, и я услышал, как от движения воздуха где-то в глубине нежно зазвенели колокольчики. Пахло в доме приятно, а еще было замечательно тепло, и везде – заросли аспарагусов.

– Здорово! Я тебе рассказывал о парне, который года три назад скупил у нас все аспарагусы?

– Бросай сумку, Оми. Осмотрись пока, а я на стол накрою.

– Здесь кто-то еще есть?

– Ты и я. И приходящая экономка. Ты иди, переобуйся только.

– До чего ты сегодня дерганый!

– Да? Ну, наверное. Я люблю тебя.

Я сменил мокрые кроссовки и носки на меховые тапки. Сразу стало жарко, так что я снял и свитер, бросил его на стул и отправился исследовать дом. Если б не колокольчики, он был бы совсем американский, но мне такие нравились. Может, я жил в таком в детстве? Я не помнил и не хотел вспоминать. И Мэнкс никогда не предлагала мне профессиональную помощь. Наверное, Персия боялся, что, если ко мне окончательно вернется память, я откажусь убивать.

С каждой комнатой дом нравился мне все больше. Гостиная, кабинет, библиотека, комната, в которой были только зеркала и цветы, уютная спальня для гостей и огромная хозяйская спальня. Я повалялся на громадной кровати, застеленной чем-то вроде меха ламы, представляя, как здорово было бы хоть раз заняться любовью на такой роскоши. Впрочем, мы-то будем жить в гостевой.

Наги ждал меня в здоровенной кухне, которая, похоже, была и столовой. Шампанское в ведерке со льдом, фрукты, сладости, хрустальные бокалы, белая скатерть – и серая пластиковая папка на уголке стола.

– Кои, забудь про дела. Здесь так здорово!

– Тебе понравилось?

– Очень. Я бы хотел здесь жить.

Наги просто просиял.

Он начал открывать шампанское, я пододвинул бокалы. Пробка тихо хлопнула, вино, пенясь, полилось.

– Как пахнет, – сказал я. – Надо же, до меня только что дошло – я никогда раньше не пробовал настоящего шампанского.

– Это потому, что ты не пьешь на миссиях. Впрочем, я тоже.

– Наги, давай выпьем за нас с тобой!

Он вздохнул и улыбнулся. Вино было приятным, и как-то сразу ударило в голову. Наги зарумянился, поставил пустой бокал на стол и потянулся к винограду. Я притянул его к себе, и мы плюхнулись на стул, Наги оказался у меня на коленях, и я сразу начал целовать его. Мой сладкий…

– Оми, ну погоди, мне столько нужно тебе рассказать! И я хочу еще вина.

– Я тоже.

Наги попытался встать, я не хотел его отпускать, мы начали возиться, толкнули стол – и мой бокал упал и разбился, а вслед за ним и бутылка вместе в ведерком и льдом полетела на пол.

– Опа! – сказал я, глупо глядя, как Наги возвращает бутылку на стол, не дав вину пролиться. – Я сейчас уберу. Тряпка под раковиной?

– Оставь. Завтра экономка уберет, ей за это платят.

Наги выбросил в мусорку разбитый бокал и достал новый, а я выволок тряпку: разлетевшийся по всему полу лед быстро таял, и на светлых циновках расплывались пятна.

– Оми, да оставь ты это!

– Не хочу, чтоб у тебя были неприятности, если эта экономка нажалуется хозяину.

Наги подобрал и кинул в раковину ведерко, отобрал у меня тряпку и швырнул ее на место. Я смотрел на него, ничего не понимая.

– Ты как-то странно себя ведешь, кои.

– Оми, здесь я могу вести себя, как мне вздумается.

– Не мог же ты опьянеть от одного бокала…

– Нет, конечно. Но напиться повод есть. Составь компанию.

Я вздохнул. У Наги снесло крышу.

– Завтра нас отсюда выставят…

– Кто, Оми? Это мой дом.

Я в очередной раз перечитал дарственную. Сухой официальный документ. Гайджинские подписи, гайджинские имена, странные даже для гайджинов: Ясон Минк, Лаурелиндолиен Лазарус и Доминик Линкс. Передача права владения с уплатой налогов по две тысячи десятый год включительно.

– Оми, ну спрашивай же, я вижу, что у тебя миллион вопросов.

Наги сидел за столом напротив, подпирая щеки кулаками, и глядя на меня так просительно и нежно, что я почувствовал, как поплыл. А ведь я могу так просто лишиться Наги…

– Оми, я понимаю, что это похоже на сказку, но это правда. От меня ничего не хотят взамен.

– Ты хоть кого-то из этих троих знаешь?

Наги пожал плечами.

– Линкс – тот парень, который привез меня к Вайсс.

– Который на лиса похож? Рыжий?

– Так ты его тоже видел?

– И видел, и говорил. Он же звонил мне в тот вечер, предупредил, что вы приедете и что тебе плохо. Я думал, ты номер сам набрал.

– Может быть, я не помню. Мне было так хреново, словно я все ощущения Шулдиха ловил. А рыжий умирал.

– Да уж… Ран до сих пор его смерть празднует.

– Ну и зря. Так вот, Линкс и Минк женаты, а Минк – любовник Шулдиха. Ты и Лазаруса, наверное, видел, здешние цветы как раз из магазина.

– Очень высокий блондин с длинными волосами?

– Наверное, не знаю. Зато я знаю, кто увел все деньги Брэда.

– Один из этой тройки?

– Линкс. Так чисто, никаких следов. И искалечил Брэда тоже он. Что-то очень личное.

– Никто и не сомневался, что личное. Такая ювелирная жестокость… Максимум боли, предельный шок, и никакого реального вреда для жизни. Как наказание.

– Наверное, так и есть. Брэд ведь был дико жесток с Шулдихом, а Шу его по-настоящему любил…

– Ну и что? Линкс что, мстил за вашего немца? И какое отношение это имеет к тебе?

– Если б не Шу, я никогда бы не решился к тебе подойти. Он… подсказал мне, что я тебе небезразличен, а мне ты и до этого очень нравился. Еще Шу прикрывал меня, когда мы с тобой встречались. Помог мне пробраться в больницу, когда Фарфарелло тебя порезал…

– Рыжий сводник… Как мило с его стороны. Вообще-то, я бы его поблагодарил, честно. Мы же считались врагами. Без него, наверное, мы бы не решились никогда…

– Я думал, ты схватишься за дротики, как только про него услышишь.

– Ну… Персия любил говорить, что Вайсс и Шварц – противоположности во всем, но я ему не верю. Ты – настоящее чудо, просто в жизни тебе не везло. Наверное, и Шулдих был не такой уж сукой.

– Оми, ты святой.

– Да нет, просто в последнее время я не очень верю Персии. Наги, что, получается, Шулдих был для тебя другом?

– Что-то вроде. Он единственный, с кем можно нормально поговорить.

– Он что, жив?! Ты так говоришь, будто... Кроуфорд его прикончил, так ведь?

– Брэд старался, это точно.

– И что?

– Шулдих выжил. Я с ним сегодня встречался, точнее, он со мной. Поймал меня после школы, привез сюда, вручил бумаги и вывалил кучу новостей. Приглашал нас с тобой в гости, в Калифорнию, он теперь там живет. С Линксом и Минком. Втроем, просто обалдеть можно, да? Кажется, они хорошо ладят. Шу настолько крутой стал, ты не представляешь! Он всегда был красивый, а теперь еще и ухоженный, как… ну вот как сынок Симаджу, помнишь, у нас с тобой миссия была полгода назад? Я таких всегда терпеть не мог, но Шу-то заслужил хоть чуточку хорошего. Да и я, наверное... В общем, Шулдих привез документы на дом и на мою долю денег Шварц, с процентами за два года. Вот.

– Наги, а ты ему веришь?

– Да. Хотя бы потому, что я ему не нужен.

– Ты – паранормал, это редкость.

– Не для него, как я понял. Понимаешь, Брэд не мог предвидеть ничего насчет Линкса или любовника Шулдиха, потому что те круче, чем сам Кроуфорд. Весь набор качеств, за которые Estet так боролись, только еще класснее. Шу говорил, он себя по сравнению со своей семьей цыпленком чувствует. Так зачем им я? Они просто справедливость восстановили, он так сказал. Вдобавок, как я понял, Регис – немца теперь так зовут – не из-за денег и дома приезжал. Он хотел предупредить.

– Наги?

Он пожал плечами и встал из-за стола, допил вино, поставил бокал в раковину, взял пирожное, надкусил. Объяснять, о чем предупредил Шулдих, Наги явно не хотел. Я вопросительно посмотрел на него, но Наги сделал вид, что увлечен пирожным. Он как-то рассказал мне, что в детстве, до того как попасть к Estet, перебивался чем придется, и уж никак не сладким. Наги наверстывал теперь, который год уже, но так и оставался худышкой. Паранормальные способности сжигают дикое количество углеводов.

Наги доел, облизал пальцы и предложил:

– Пойдем отсюда.

– Кои, о чем хотел предупредить Шулдих?

– Регис, – поправил меня Наги. – Шулдих умер. Я хочу поваляться на той офигительной постели, пойдем.

Он прошел в спальню, я – за ним. Наги включил бра над кроватью, сел на покрывало и провел ладонью по мягкому меху.

– Слишком роскошно, правда? – спросил он, не глядя на меня. – И все новенькое, все по-взрослому, и так сразу. Я не готов, кажется. Хотя, кто когда меня спрашивал?

Я сел рядом, обнял его, заглянул в глаза.

– Наги, что с тобой? Ты таким никогда не был, ну разве что когда ушел от Брэда. -Наги прижался ко мне, словно ища защиты. – Так что случилось?

– Оми, я даже сказать боюсь.

– Не бойся. Я же с тобой.

Наги вздохнул.

– Да… В том и дело, кои… За себя я бы так не боялся. В общем, я снова нужен Брэду, он собирает команду заново. Не для Estet, для себя, но разницы никакой. Еще он считает, что Персия переманил меня в Вайсс, когда Шварц были в кризисе, используя тебя. Так что Брэд думает, что если он тебя убьет, у меня не будет никаких причин оставаться с Вайсс. – Наги вдруг всхлипнул – с совершенно сухими глазами. – Я боюсь за тебя, Оми, и за себя тоже ужасно боюсь. Я думал, Брэд оставит меня в покое, но он никак не уймется…

– Я не позволю ему тебя забрать.

– Оми, кои, белый мой котик, Шварц не уничтожали Вайсс только потому, что кого-то забавляло противостояние черного и белого, шахматы, понимаешь, кровавые такие. Брэд тебя убьет. Уж лучше я сам к нему приду. Так проще. И быстрее.

– Нет!

– Оми, мне дико страшно!.. Регис говорил, что Брэд будет охотиться только на нас с тобой, предлагал отсидеться где-то. Вроде бы, если Ран, Йоджи и Кен столкнутся с Кроуфордом, тот сдохнет. А если мы с тобой вмешаемся, нам конец. Или тебе, или мне, или нам обоим. По-любому фигово, в общем…

– Звучит как-то по-дурацки, – спокойно сказал я, хотя в глубине души верил каждому слову Наги.

– Предвидение всегда так формулируется. Несколько вариантов.

– Шулдих не Оракул.

– Кто-то из его семьи – провидец. В общем, Регис предложил, чтобы мы уехали к нему, в Калифорнию, пока остальные Вайсс будут разбираться с Кроуфордом. Но можем ли мы смыться вот так, бросив их?

Меня затрясло. Наги, мой Наги, я не хочу тебя потерять, и пошли к черту все! Если Персии придется пожертвовать черным котенком, чтобы не допустить появления новых Шварц, наш босс ни на минуту не задумается. Выставит Наги как приманку, а потом спустит Вайсс на Кроуфорда. И если Наги пострадает, Персия плакать не станет.

Пусть Ран думает о нас, что хочет. Я не могу подвергнуть Наги опасности. Если его не станет, что будет со мной? Шулдих вряд ли предложил помощь просто так, но я сделаю что угодно, лишь бы Наги остался невредим. Ну, почти что угодно.

– Иди ко мне, кои, – сказал я, ложась на кровать и утягивая Наги с собой. – Регис еще появится? Хочу с ним поговорить.

Наги обнял меня, положил голову на плечо.

– По-твоему, мы должны принять его помощь?

– У нас нет выхода.

– Он обещал появиться, когда разузнает побольше о Брэде. Мы-то через Сеть фиг что узнаем, Кроуфорд всегда был осторожен до паранойи, а уж теперь.... Мне очень хочется сбежать, но я ощущаю себя предателем. Вы так заботились обо мне, защищали, а как только появилась серьезная опасность, я смываюсь.

– Мы смываемся.

– Ох, Оми… Знаешь, когда ты на миссии без меня, я не могу уснуть, пока ты не вернешься, и всегда думаю: а ну как ты не придешь? Я никогда толком не боялся за себя, я же давным-давно должен был умереть, но за тебя мне всегда было страшно. А теперь еще Брэд…

– Наги, забудь. Мы свалим в Калифорнию, в Австралию, куда угодно, где только можно отсидеться. Кроуфорд нас не достанет. Если Ран и остальные справятся без нас, оно и к лучшему. От тебя все равно не будет толку, Кроуфорд слишком тебя пугает, я же смогу только о тебе думать, и тоже окажусь небоеспособен… А теперь – забудь обо всем.

– Не получится.

– Я помогу.

– Как?

Я погладил Наги через брюки и начал расстегивать молнию.

– Так, кои.

11

Я сидел под каким-то навесом в двух кварталах от Koneko no Sumi Ie, курил и размышлял о Наги Наоэ. Так странно: пока мы были в команде, он меня раздражал, порой хотелось его прибить, а теперь… Может быть, это потому, что Шварц были чем-то вроде извращенной семьи, и я привык относиться к Наги, как к мелкому братцу. Зато сейчас я знаю, что такое настоящие родственные связи, и хочу поделиться с Наги теплом. Ясь ведь был прав, когда говорил, что Черный Вавилон – филиал Ада.

А может, все еще проще: Наги нужен мне, потому что в Ардисе я по-прежнему диковина вроде неуча-переростка. Детишки Дуо могут ждать, пока вырастут и закрутеют, а мне неохота. Конечно, я круче, чем раньше. Может быть. Сравнить-то не с кем.

Пора наведаться к Брэдли. Правда, я не очень представлял, как за это взяться. Да, я почувствую его местонахождение в Амстердаме, как я почувствовал и нашел Наги, а добраться в Нидерланды “короткой тропой” – занятие на пару часов. Но что мне делать потом?

Кто-то высокий, в длинном плаще-крылатке, заслонил фонарь. Знакомый запах сигарет.

– Регис.

– Тики. Ты-то какого черта здесь?

– Кватре и Дуо приехали к нам на недельку. Я не хочу нервировать львенка. Тебе не холодно?

– Как ни странно, нет. Кажется, я вообще перестал мерзнуть.

Тики кивнул, словно сидеть при нуле в тонкой куртке и почти символическом свитере и не мерзнуть было нормально.

– Как Наоэ?

– Испуган до потери речи. Благодарен до онемения. Что скажешь, Тики, может, стоило просто пришить Кроуфорда, не говоря об этом Наги?

– Нет повода.

– Шутишь, что ли?

– Пока он не предпринял ничего, что касалось бы тебя или Наги. А нападать первыми на тех, кто слабее, мы не можем.

– Вот только мораль мне не читай!

Тики затянулся в последний раз и швырнул окурок в лужу.

– Отправляйся домой, рыжик.

– Не хочу оставлять Наги на съедение Кроуфорду.

– Тебе с ним тоже не стоит пересекаться.

Я усмехнулся. Можно подумать, я сплю и вижу, как мы с Брэдли встретимся.

– Я поеду в Амстердам, присмотрю. Вряд ли Кроуфорд предпримет что-нибудь в ближайшие часы. А когда он соберется, дам тебе знать.

Легко тебе говорить, Тики… Старого любовника проведать решил? Ну да, ну да… А я? Тоже решил повидаться с прежней любовью?

– Наги же изведется.

– С ним Тсукиёно, верно? А тебя Ясь ждет.

Я улыбнулся и встал. Тики тут же шагнул ко мне. Запах сандала и слабый намек на жасмин.

– Рыжик… – Тики коснулся моей щеки. – Плохо тебе здесь?

– Всё-то ты знаешь. Не вешай Брэдли на дерево, это будет самоплагиатом.

– Придумаю что-нибудь новое. Уговори котят пожить в Ардисе.

– Постараюсь. Ладно, рыжий, спасибо. Сейчас проверну последнее дельце, кое-кому приветик от Лери передам – и домой.

– Не задерживайся. И постарайся не довести никого до инфаркта.

– Им еще на Брэдли охотиться, если ты его первым не пришьешь.

– Регис, давай устроим большую охоту? Кабан Кроуфорд, гончие Вайсс, а мы с тобой – загонщики.

– А кто тогда охотник с копьем?

– Судьба.

Не светилось ни одно окно, но спали в доме не все. Чтобы догадаться, где резвятся Фуджимия и Кудо, телепатия была не нужна: форточка на втором этаже была приоткрыта, и шум города не мог полностью заглушить стоны. Горячая парочка! Как в этом доме хоть кто-то ухитряется спать?

Я осторожно проверил дом. Хидака дрыхнет, у Кудо от хорошего секса все мысли вышибло, Фуджимия снова читается, еще лучше прежнего. Чудненько. Этим двоим я кое-что задолжал. Расслабившись, я стал “считывать” восприятие Кудо и Фуждимии. Подавить “эффект присутствия” получилось довольно легко, и процедура больше напоминала работу с приборами.

Кудо лежал на Фуджимии и целовал его грудь. Тот, расслабившись, позволял блондину трудиться, и заводился оттого, как страстен любовник. Ран неспешно перебирал волосы Йоджи и думал, подтолкнуть ли голову любовника вниз, или пусть все идет, как идет. Йоджи представлял, как медленными поцелуями измучает Рана, и только потом коснется губами его члена. Томная, страстная, вполне такая сладкая сценка, чьими глазами ни смотри.

“Ран, а ты своего блондинчика катаной любишь, или еще чем?”

Фуджимия отшвырнул Кудо – тот как следует саданулся плечом о стену, – вскочил и схватился за меч. Рефлексы, однако.

– Ты же сдох, сука!

Йоджи с бараньим недоумением пятился на любовника. Я послал Кудо короткий, но яркий образ: мы с Раном в птичьем вольере, мои пальцы в нем, и красноволосый изнемогает от желания. Кудо дернулся и замер.

Фуджимия подскочил к окну, выглянул. Ха, фиг ты меня увидишь, Вайсс!

Кудо прокашлялся и подал голос:

– Кои, он говорит, что вы… Что ты с ним…

– Что я – что, Кудо?! Что тебе говорит эта тварь? Мы с ним – что?

Я рассмеялся – Фуджимия услышал. Его всегда бесил мой мысленный смех.

“Я не рассказываю, сладенький, я показываю, – я послал тот же образ Рану, и порадовался, почувствовав, как в нем – помимо его воли – поднимается желание. – Ты глянь, красный котенок, у твоего-то любовничка от этой картины конкретно так встал, а?”.

Фуджимия зарычал. Нет, ну какой же котик…

– Ран, почему ты мне не рассказывал? – тихо спросил Кудо.

– Потому что это не твое дело! – взорвался Фуджимия. – Совершенно не твое! А рыжую суку я убью! За одно это! И убивать тебя, Шулдих, я буду очень медленно!

Йоджи подошел к Рану, погладил по напряженной спине, поцеловал плечо. Я почти физически ощущал, как красноволосый расслабляется. Укол вины – да, Ран, все верно, ты зря наорал на любимого. И не говоришь ему, что любишь, тоже зря. Сволочь ты.

– Кои, – шепнул Кудо, – я просто хочу защитить тебя от любой боли. Гомэн…

“Не дергайся ты так, Йоджи, я не трахал твоего отморозка. Рыжее с красным… Безвкусное сочетание.

Ран, сладкий мой, ты не круче Кроуфорда, а ему меня положить не удалось. Да, чуть не забыл: Осенний Ясень помнит тебя”.

Можно подумать, я вылил на Фуджимию ведро холодной воды: он сник и подался назад, прижимаясь спиной к Кудо, – словно защиты искал.

– Жаль, что Кроуфорд тебя не прикончил.

“Я бессмертный. Вообще, скажи спасибо, что я раньше к вам не заглядывал. Между прочим, эта белобрысая жердь Ясень до сих пор меня благодарит. Мог бы и ты – хоть раз”.

Ран сжался еще сильнее. Йоджи обнял его и крикнул:

– Только покажись, немец ублюдочный, – убью! Никакая телепатия не поможет!

Кудо так меня ненавидел в этот момент! А вот Фуджимию захлестнули воспоминания. Я, может, даже позавидовал бы – но у меня есть Ясон.

– Шулдих, исчезни, – приказал Ран.

“Котятками своими командуй”.

– Если уж выжил тогда – не нарывайся. Хоть бы Кроуфорд тебя добил…

“Мечтай, мечтай. Скорей, Кроуфорд до вас доберется. Припрется на днях за Наоэ – и полетит ваша шерстка клочьями, цветочники”.

Известию о Кроуфорде они поверили сразу и безоговорочно. Пока каждый по-своему переваривал его, я вынул из внутреннего кармана золотую цепочку с подвеской в виде ясеневого листа, прицелился и закинул подарок Лери к ним в форточку.

“Лови, Ран!”

Но Кудо, более высокий и быстрый, поймал подвеску первым. Протянул ее на ладони Рану, близоруко и жалобно щурясь на побрякушку.

– От кого это, кои?

Ран рассматривал пустую улицу.

– Кои?

Ран взял подвеску с ладони любовника. Она слабо светилась – прикол сидхов.

– Это... ничего особенного. Не думай об этом. Прошлое. Шулдих, кажется, ушел?

Я был на месте, но оповещать об этом не собирался.

– Ушел, наверное… Пойду, позвоню котятам, вдруг Кроуфорд действительно решил поохотиться на Наги.

Позвонить он хочет, как же!

– Подожди, – сказал Ран, беря Йоджи за плечи и разворачивая к себе. – Йоджи... Я наорал на тебя. Гомэн насаи, я не хотел тебя обидеть. Все действительно в порядке. А это... – он показал раскрытую ладонь, на которой лежала подвеска, – это только память. Ну, все, кои, звони.

– Да, конечно.

Думал Кудо об Осеннем Ясене. Слишком уж Фуджимия переменился при одном только упоминании… А еще он думал о заначке под раковиной. Наверняка сейчас напьется, если Ран позволит. Да если и нет… Черт с ними, я домой хочу. Ну, будут сейчас до утра разбираться, кто такой Ясень. Может, погрызутся, может, расцелуются. Не моя забота. Я развернулся на каблуках и пошел прочь.

Дойдя до угла, я свистнул, призывая Флор. Моя кобылка, сияюще-белая даже в этой слякоти и тумане, примчалась через несколько минут. Стук подков по холодному асфальту прозвучал для меня музыкой. Пролетев галопом по пустой улице, Флор резко остановилась возле меня и потянулась к руке. Она просила не лакомства, а ласки. Я потрепал свою лошадку по шее. Ее огненно-рыжая грива была влажной от дождя и пахла Ардисом.

Из всех подарков Ясона Флор была самым лучшим. Раньше я боялся лошадей: они слишком большие и их невозможно контролировать телепатически, так что на резвую ласковую кобылу одной со мной масти я месяца три не решался даже и сесть. Но Ясон столько сил потратил, чтобы найти белую лошадь с рыжими хвостом и гривой, что пренебречь подарком я не смог. К тому же, в Ардисе, кроме лошадей, нет другого транспорта, а я вконец охренел от невозможности самостоятельно передвигаться на хотя бы относительно заметные расстояния.

Флор оказалась нестрашной и слушалась мысленных команд, а когда я перестал падать с нее, у меня словно крылья выросли. К тому же, Флор была моим первым домашним животным. Верхом я за пару недель освоил “короткие тропы”, удивительно сокращающие расстояние, а потом научился создавать переходы из Ардиса в другие места. Ясон гордился мной и, кажется, был счастлив…

Кожа седла была сырой от дождя. Я вытер седло платком и вскочил на лошадь. Она тут же заплясала подо мной, натягивая поводья. Черный Вавилон нравился Флор не больше, чем мне, и ей тоже хотелось домой.

Как большинство ардисских коней, Флор обожала брать барьеры, а в галоп брала с места. Я пустил ее и принялся ткать переход, соединяя в одно целое портал и “короткую тропу”. Раньше я этого не делал, только теорию знал, но мне хотелось добраться поскорее.

Оказалось, – я не ожидал – такая работа требует огромного количества энергии. Портал, открываясь, засиял невидимым светом, я уже видел ложбину и склон, ведущий к дому, но на мои плечи навалилась неимоверная тяжесть, я едва не падал с лошади, да и Флор перешла на усталый, спотыкающийся шаг. Я сжал зубы и заставил себя двигаться вперед, уверенный, что, добравшись до долины, мы с Флор просто рухнем от изнеможения.

Моя кобылка оказалась и умнее, и сильнее меня. Как только ее копыта коснулись травы, портал беззвучно схлопнулся за моей спиной, вытягивая остаток сил. Я повалился на шею Флор, и она, поднявшись по склону, а потом по лестнице, донесла меня до самых дверей дома, мимо корта, где гоняла мячик пара бешеных стрижей – Джейк и Трой.

Я сполз с лошади на теплые мраморные плитки, отпустил Флор – расседлают ее и без меня, – и сел на пол, опираясь спиной о старую виноградную лозу, зная, что сейчас придет Ясон, и все будет хорошо.

12

Хоть бы проклятая штуковина сломалась навсегда! Я накрыл голову подушкой, но это не помогло: теперь трезвон телефона ввинчивался прямо в мозг. Нафиг нам такой назойливый аппарат?

Наги вылез из-под одеяла. Телефон продолжал звонить. Наверняка замолкнет, как только Наги возьмет трубку.

Пока Наги сонно шарил под кроватью, отыскивая тапки, я высунулся из-под подушки и одним глазом посмотрел на часы. Мерцающий зеленый индикатор показывал 08.19. Что за придурок звонит в такую рань в выходной?!

Наги, похоже, решил идти как есть: босиком, в одной только золотой цепочке, которую я все-таки подарил ему на день рождения. Мне было приятно, что он не расстается с моим подарком, хотя мы оба понимали, что дата рождения Наоэ Наги, записанная в его документах, – такая же условность, как и наши имена. Правда, насчет моего дня рождения Персия клялся, что все точно. А, пошел он! Спасатель хренов!

Наги дошел до телефона и даже как-то умудрился членораздельно ответить звонившему. Я не прислушивался к словам, но и по интонациям было ясно, что нас разбудил не кто-то из Вайсс. Ну, слава богам, ту ночную истерику Йоджи, когда он о скором прибытии Кроуфорда предупреждал – небось, Шулдих лихо в Koneko повеселился – я не скоро забуду. А с Раном, Кеном или тем же Йоджи Наги никогда не разговаривал так раскованно, хотя в его голосе я прекрасно слышал тревогу. Перекатившись на его сторону кровати, я включил свет и зажмурился. Вот дерьмо, а мы-то планировали отоспаться в выходной!

Наги вошел в комнату, бросил телефон рядом с будильником и плюхнулся рядом со мной.

– Ну что? – спросил я.

– Можешь еще часа полтора поспать, Оми.

– А звонил-то кто?

– Регис. У него новости.

– Кроуфорд?

– Да. Но Шу-Шу говорит, что пока ничего опасного.

– Конкретнее, пожалуйста.

– Я и сам не знаю. Регис обещал рассказать, когда приедет. Он в начале одиннадцатого явится.

Я подобрался поближе к Наги и обнял его.

– Накормим рыжего завтраком?

– Придется.

– У нас хлеба нет. Только сухарики с водорослями и печенье на меду.

– Он привезет, я просил.

– А какого черта он в такую рань позвонил?

– Не сообразил, что выходной, хотел застать меня до школы.

– Так у тебя уже занятия в это время идут.

– Когда это Шу-Шу умел время рассчитывать? Фигня все это, Оми. Спи, а то начнешь ругаться, что тебе и здесь покоя нету. Что мне тогда делать?

– Не начну, – сказал я и зевнул. Спать и вправду хотелось. – Пойдем-ка лучше в душ.

– Вместе?

– Ты что-то имеешь против?

– Да нет, просто не привыкну никак, что мы только вдвоем. Давай заберем сегодня остаток вещей из магазина.

– Если получится. Я что-то побаиваюсь регисовых новостей.

– Я тоже. А, выбрось из головы. В душ – так в душ.

Все же, мне здесь безумно нравилось. Пусть вся техника устарела года на два, а кровать и ванна рассчитаны на великанов, пусть приходится вставать на полчаса раньше, чтобы успеть в универ, а ближайший магазин в семи кварталах от дома, пусть экономка – госпожа Нагиро Мияси – корчит из себя заботливую мамочку. Зато этот дом – только наш с Наги…

Завтрак мы готовили вместе. На кухне было все, что нужно, до последней мелочевки, но это-то Наги и не нравилось. Глядя, как он хмурится, берясь за изрезанную доску для хлеба, я сказал:

– Если тебя так раздражает старая посуда, давай выкинем все и купим новую.

– Меня же жадность задавит. Здесь все такое дорогое… Просто я когда-то мечтал, что, если у меня будет свое жилье, всякие чашки–плошки я выберу сам. А получилось как всегда: все готовое и все чужое. Вот хоть посуда: красиво, стильно, со вкусом – в жизни бы себе такого не выбрал!

– Ну, это лучше, чем кеновы заморочки. Маньяк просто! “Пришлите три мембраны от Nescafe и получите фирменную кружку”! Придурок Хидака купил ящик кофе и прислал восемнадцать, мы полгода пили эту мерзость из якобы небьющихся кружек.

– А через полгода началась реклама готовых обедов, и Вайсс обзавелись будильником в виде кота Гарфилда, – улыбнулся Наги.

– Гарфилд хоть Айе-тян понравился. Думаешь, этой рыбы нам на троих хватит? Шулдих вообще рыбу ест?

– Под кофе к завтраку и пиво к обеду Шулдих ел что угодно… А Регис капризнее Айи-тян. Мы здесь обедали, он еду заказал в “Горе Тайпин”, сам знаешь, ресторан офигительный, так он морду воротил. Кофе я ему вообще предлагать не буду, все равно откажется.

– Такой крутой?

– Похоже. Но стелиться перед ним я не собираюсь, хотя, конечно, я ему так обязан… Просто из принципа не буду.

Уже рассвело, но день был пасмурный и туманный. Я посмотрел в окно. Как же хорошо дома!

На часах было почти десять. Наги закончил возиться со столом, критически оглядел его и заметил:

– Не хватает икебаны.

– Интерьер американский, можно и обойтись.

Наги кивнул и вдруг сказал:

– Если Брэд меня убьет, я перестану бояться дня, когда ты объявишь, что познакомился с замечательной девушкой и что мальчик–девочка Наги – глупость, ошибка, эксперимент и больше тебе не нужен.

– Кои, что на тебя нашло?

– Два парня вместе – это ненормально, ты сам говорил.

– Забудь. Не нужна мне никакая девушка, я тебя люблю.

Наги шагнул ко мне и заглянул в глаза. Я притянул его к себе и спросил:

– Ты вправду боишься, что я могу решить, будто ты – ошибка?

– С тех пор, как ты поступил в университет – постоянно. Тебя все раздражало дома, ты то и дело говорил о нормальной жизни. А разве со мной может быть что-то нормальное? Двое парней-наемников, которые по ночам убивают или взламывают базы данных, а днем изображают обычных тинейджеров…

– Кои, прошу тебя, успокойся. Никто не может быть лучше, чем ты, и вообще, что проку от девчонок? На что Йоджи бабник, и то изо всех девиц ему только Ран подошел.

Наги хихикнул и обнял меня за шею.

– Ты просто замечательный, Оми. И я тебя люблю.

– Я тебя тоже.

Я поцеловал Наги в щеку. Как же измучился мой кои, и как долго он терпел все мои задвиги! Я дразнил и шпынял его целый год, а он терпел и не укорил меня ни словом. Клянусь, я больше никогда его не обижу!

В парадную дверь позвонили.

– Регис, наверное, – сказал Наги. – Впусти его, пожалуйста, я пока чайник поставлю.

Я поцеловал Наги еще раз и пошел к парадной двери, немного нервничая. На крыльце стоял рыжий Шварц. У меня вспотели ладони: Шулдих столько лет был врагом, а я даже без дротиков! Пересиливая себя, я отпер дверь.

– Доброе утро, Шу – о, прости, – Регис. Входи.

Он переступил порог. Я как-то сразу понял, что пылающая грива – все, что осталось от Шулдиха.

– Привет, Оми. А ты вырос – вытянулся.

Теперь он говорил по-японски почти без акцента, неспешно выговаривая каждое слово, и двигался по-звериному плавно.

– Ты тоже изменился.

Он кивнул. Я повесил его светло-коричневую кожаную куртку на крючок. По мне, для января она была холодновата, но непохоже, чтобы Регис замерз. Синие джинсы, тонкий белый свитер, казаки. Все – как на подиуме. Супермальчик с обложки журнала для самых богатеньких.

– Оми, перестань психовать, я не кусаюсь. Наги обещал мне завтрак.

– О, да. Прости. Пойдем.

Регис – даже думать о нем как о Шулдихе не получалось! – пошел впереди меня, помахивая пакетом из супермаркета. Наверняка знал, что я буду дергаться, если он пойдет сзади.

Мы дошли до столовой. Регис протянул Наги, прячущему тревогу за улыбкой, пакет и легонько потрепал моего кои по волосам – эдакий заботливый старший братец.

– Привет, Наги. Хорошо устроились?

– Да, спасибо. Прошу за стол. Оми, садись. Вот, хлеб у нас есть, сейчас нарежу.

Я сел за стол, Регис – тоже.

– Какие новости о Кроуфорде? – спросил я.

– После расскажу, – ответил Регис, намазывая ломтик хлеба мармеладом. – Ничего страшного.

Я не очень поверил, но Наги с облегчением перевел дух.

Мы ели, о чем-то болтали, но я не мог перестать думать о переменах в Шулдихе. Да какой Шулдих – рыжий псих просто сгинул в никуда! А передо мной сидел Регис – красивый, спокойный, и такой офигительно свободный!

13

Что котята поедут со мной – я понял сразу. Тсукиёно только и думал о том, как бы уберечь Наоэ от Кроуфорда. А сам Наги… Оказывается, рядом с Брэдли чувствовал себя защищенным не только я. И все равно, Наги боялся Кроуфорда и ненавидел его за этот страх.

– Регис, – спросил Наги, когда мы покончили с завтраком, – Брэду нужен только я, или он будет охотиться и на Оми?

Тсукиёно вскинулся:

– Кои, не вздумай подставляться, чтобы защитить меня! Я этого не допущу!

Наивно и трогательно. И то, что Наги зовет меня Регисом, стараясь не сбиваться – тоже.

Наги обнял своего котенка и вопросительно посмотрел на меня.

– Так что?

– Разумеется, он будет искать Оми. Ему нужен ты, а, пока Тсукиёно жив, ты не будешь подчиняться. Кроме того, Брэд уверен: Персия подставил тебе Оми, чтобы переманить в Вайсс самого слабого из нас, – в тот момент, когда Шварц были в кризисе, а ты был не в состоянии контролировать собственные гормоны.

Тсукиёно от возмущения отказал голос. Наги же заморгал и спросил:

– Он идиот? Я… ты знаешь, Шу, Брэд был единственным, кто обо мне заботился, и я всегда его уважал, гораздо больше, чем Персию, но это же бред какой-то! Я люблю Оми и… – он посмотрел на Тсукиёно, – и Оми любит меня, вот мы и вместе, а в Вайсс я оказался потому, что мне просто некуда больше было пойти!

– Не ори. Брэд не идиот; просто судит по себе. Сам знаешь, в высокие чувства он никогда не верил. И потом, если Оми погибнет, долго ты останешься с Вайсс? Особенно если остальные будут знать, что он погиб из-за тебя?

– Я умру без Оми, – тихо, но твердо сказал Наги, снова посмотрев на Тсукиёно. – Кои, без тебя мне незачем жить.

Тсукиёно обнял Наги и глянул на меня с укором. По его мнению, уж если я хочу и могу им помочь, то незачем попусту пугать. Ничего, лучше вам испугаться, котятки: и друг друга больше будете ценить, и сговорчивее станете.

– Регис, как я понимаю, Вайсс нас не укроют?

– Правильно понимаешь, Тсукиёно. Вы все прозрачны для предвидения Брэда, для Вайсс он даже сейчас слишком крут. Он убьет тебя, потом отловит Наги и покинет страну. Правда, этот дом и тех, кто в нем находится, он увидеть не может, к тому же, с нашей помощью остальные Вайсс справятся с ним без потерь. Так что, если хотите, можете отсидеться здесь.

– Это не выход. Сколько нам здесь сидеть: неделю, две, месяц? И потом, Персия наверняка захочет использовать в операции против Кроуфорда полную команду.

– Что гарантирует гибель либо тебе, либо Наги, а скорее – вам обоим. Хотя, Персию это мало колышет.

– Сам знаю, – огрызнулся Тсукиёно. – Так ты можешь нас прикрыть?

– Да.

– И что ты хочешь взамен?

Действительно, а что я хочу? Фиг меня знает.

– Совместную пьянку на поминках Брэдли.

– Чего?

– Того.

Тсукиёно не поверил.

– Котятки, вы решите сначала, доверяете вы мне, или нет. Если да – я укрою вас в Ардисе, там вас сам черт не найдет, к тому же отдохнете. Если нет… – я пожал плечами. – Только решайте быстрее, самолет Кроуфорда приземляется в аэропорту Токио сегодня в шестнадцать тридцать.

Наги посмотрел на меня с ужасом. Тсукиёно даже не удивился. Я встал.

– Спасибо за завтрак. Пойду на крыльцо, покурю, а вы посовещайтесь пока.

Моросил дождь. Промозгло, сыро, холодно. Ненавижу такую погоду! Хорошо хоть, я больше не мерзну.

В моем портсигаре из кожи какой-то ящерицы были тоненькие кубинские сигариллы. Портсигар я купил сам, и гордился этим – первая самостоятельная вылазка в Старую Европу! А сигариллы были с Большой Земли. В зажигалке я не нуждался: Тики научил меня паре простеньких фокусов с огнем.

Я почти докурил, когда Наги выглянул на крыльцо.

– Ты сможешь провести нас через таможню, если мы возьмем оружие?

– Без проблем. Решили ехать?

– А что нам остается? Я тебе доверяю, Оми, кажется, тоже. Только, Шу-Шу, если ты обманешь…

– Предупреди экономку, чтобы цветы поливала.

– А когда летим? И как, у нас ведь паспортов нет, и виз?

– Летим, как только соберетесь, частным рейсом. Визы, паспорта – фигня, сам знаешь. Ну, иди звони.

Наги кивнул и ушел. Я докурил и вернулся в дом.

Ясон оставил здесь всю библиотеку, и я как раз рассматривал книжные корешки, когда Тсукиёно нашел меня.

– Регис, мы можем поговорить, – пока Наги не слышит?

Я прекрасно знал, чего ему нужно, но было интересно, как он это скажет.

– Слушаю тебя.

– Твоя… семья может помочь нам уйти из Вайсс?

– Неужели тебе надоело убивать?

– Не только у тебя есть право на нормальную жизнь.

– Это мою-то жизнь ты считаешь нормальной? Ну-ну… Думаю, оторваться от Персии вы сможете, но о подробностях надо будет надо будет говорить не со мной и не сейчас.

– А с кем?

– С Ясоном. Еще вопросы?

– Мы можем предупредить остальных?

– Вайсс-то? Они получат сигнал раньше, чем Кроуфорд пройдет таможню.

14

Стремительные сборы, аэропорт, таможня, самолет… Все очень быстро и – если честно – совершенно неожиданно. Наги то и дело нервно поглядывал на часы. Меня это только подстегивало. Мы успели: наш “боинг” взлетел в пятнадцать пятьдесят.

И все же, напряжение отпустило меня, только когда стюардесса объявила, что можно расстегнуть ремни, и стала предлагать напитки. Регис попросил виски. Я бы тоже выпил, но алкоголь в подобном состоянии для меня хуже скипидара, поэтому я, как и Наги, выбрал сок.

На таких крутых самолетах я не летал никогда: кожаная мебель в салоне, удобные диваны в комнате отдыха, ванная, мини-тренажерка, барная стойка, карточный стол. Наги, облазивший со мной все доступное пространство, спросил:

– Шу… ой, Регис, это что, самолетик твоего любовника? Круто.

– Это разовый фрахт. Не коммерческим же рейсом нам лететь.

– А вообще у вас есть свой самолет? – мой кои ожил и теперь любопытствовал.

– Реактивный и “сессна”.

– А почему тогда…

– Потому что “сессна” слишком мала, а реактивный нужен Тики.

Стюардесса, появившаяся, как призрак, предложила обед. Наги поглядел на меня. Завтрак был давно, но есть мне не хотелось. Желудок скрутило в узел. Нервы, конечно. И у Наги – тоже: на стресс мы реагировали примерно одинаково. Так что мы отказались.

– Шли бы вы в тренажерку, – посоветовал Регис. – Лишний адреналин физическими нагрузками пережигать – самое то.

Я кивнул. Действительно, лететь долго, а изводиться, тем более, несколько часов подряд, – дурацкое занятие.

– У нас одежда неподходящая, – с сомнением сказал Наги. – И с собой мы, кажется, ничего такого не взяли.

– Да кто вас увидит? – спросил Регис. – Хоть догола разденьтесь. Идите, смотреть на вас тошно.

– А ты?

– А я не дергаюсь.

Он и вправду не дергался. Ну, на него-то Кроуфорд уже не охотился. Хотя, “спрыгивать с крючка” так, как это сделал Шулдих, я бы не решился. Наги в ту ночь был весь в крови, и не своей, а рыжего. Вот интересно, шрамы у Региса хорошо зажили?

– Кои, ты никогда не морочился вопросом, почему Персия не заставляет нас тягать железо? – спросил Наги, снимая свитер, рубашку и джинсы и аккуратно складывая их на скамье. – Я велотренажер возьму, ты не против?

– Не против, конечно. Персия в жизни не соберется дать денег для хоть на что-то похожее на тренаженый зал в Koneko, а чтобы в спортклубы ходить – так мы слишком меченые. Сам же знаешь, рубец на рубце.

– Да, – вздохнул Наги и погладил глубокую отметину у меня на груди. – Хорошо, что Фарфарелло умер.

Я поцеловал его в щеку. Воспоминание о том, как он приходил ко мне в больницу тайком от своих и наших, меня согревало до сих пор.

Я выбрал тренажер и выставил вес.

– Не слишком много? – спросил Наги.

– Нормально, кои. Ну, поехали?

Меняя снаряды, мы с толком для здоровья проторчали в тренажерке часа полтора, потом вместе заползли под душ, кое-как оделись и улеглись на самом широком диване. Наги положил голову мне на плечо, обнял за талию и сразу уснул. Я чуть повернулся, вдохнул запах его волос – и сердце вдруг сжалось от нежности.

Я закрыл глаза и обнял своего кои. На душе было погано. Наги – единственный человек на свете, который смог меня полюбить, и единственный, кого люблю я. Чем бы я стал без него? Вторым Раном? И все же, если б не подарок регисовой семейки и сблизившая нас угроза, мы бы очень скоро разошлись. Наги и так терпел дольше, чем кто-либо мог ожидать. Что с того, что я первый бы горько пожалел о разрыве? Наги терпелив и уступчив лишь до определенного предела. Стоит задеть его гордость – и он превращается в кремень. Йоджи, которого Наги один раз впечатал в стену, а второй – в колючую изгородь, знал это, как никто.

Наконец, я тоже уснул. Снились мне облака, небо и теплое солнышко.

Разбудил меня Регис, точнее, его пристальный взгляд.

– Что случилось? – шепотом, чтобы не разбудить Наги, спросил я.

Регис усмехнулся.

– Вы продрыхли всю дорогу, – сообщил он. – Через полчаса садимся, так что просыпайтесь. И оденьтесь нормально, во Фриско +18.

Он развернулся и ушел. Я легонько потрепал Наги по плечу.

– Я уже не сплю, – сонно сказал он и открыл глаза. – Как ты думаешь, если я останусь в свитере, не спекусь?

– Не знаю, кои. Разденешься, если что.

– Мне какие-то коты снились. А тебе?

– Небо. Кажется, я проголодался.

– Я тоже.

У нас хватило времени, чтобы поесть перед посадкой. Я волновался: первый раз в незнакомой стране. Кто нас тут ждет? У меня не было сил сказать Наги, что я истерически боюсь увидеть возле трапа Кроуфорда.

Регис места себе не находил от нетерпения.

– Так хочется в теплую постельку, а, рыжий? Соскучился по любовничку? – подколол его Наги.

– Что ты понимаешь! – отмахнулся Регис. – У тебя сроду дома не было.

– Зато теперь есть, – шепнул я, утешая Наги. – Не обращай внимания.

Он кивнул и взял меня за руку, потом тихо сказал:

– Мне беспокойно, Оми. Куда мы едем, к кому? Шу-Шу ведь правда был как мертвый. И он был совсем – совсем другой. Хотя, конечно, сейчас он лучше.

– Ну, Тоа – Лазарус – был добрый, это точно. И потом, то, что Линкс позаботился о тебе, и дом твой…

– Наш, – твердо поправил Наги.

– Хорошо, наш дом. Я думаю, что все будет в порядке.

– Мне хочется верить, кои. Но в моей жизни до тебя было слишком мало хорошего.

У самого трапа нас ждал лимузин, так что аэропорт мы видели только издали. Никакой таможни, никакой проверки документов – это в помешанных на безопасности Штатах-то. А, хрен с ним, еще я о местных уродах–бюрократах буду тосковать!

Мы не успели ощутить даже разницу в погоде: обдуло на трапе ветерком – и снова в кондиционированный воздух. Регис велел шоферу:

– Как можно быстрей, Рори.

Ну, тот и дал побыстрее. В жизни не думал, что на лимузине можно ездить с такой скоростью!

– Регис, а далеко еще? – спросил Наги.

– Нет.

– Хоть расскажи, куда и к кому мы едем.

– В Дом-над-Морем.

– И что это такое?

– Поместье, где я живу. Дом, конюшня, пляж, корт теннисный.

– А кто там еще живет?

– Ясон и Тики. Сейчас вот Дуо и Кватре с детьми в гости нагрянули.

– Мы не помешаем?

– Ясь любит, когда много народу.

– И что, там все паранормалы?

– В общем-то, да.

– Даже дети?

– Им по тринадцать, так себе дети. Джейк – пирокинетик, Трой со зверями разговаривает.

– А их родители?

– Оборотни.

– Шутишь?!

– Сами увидите.

Мы с Наги переглянулись. Пирокинез – пирокинезом, но оборотней не бывает.

– Не верю, – сказал я.

– А им плевать, веришь ты, или нет, – сказал Регис. – Я и сам, кажется…

– Ой, – встрепенулся Наги, увидев на углу улицы рекламу VISA, – а ведь у нас кредитки только токийских банков. Мы что, совсем без денег, получается?

– Похоже… – протянул я. – Регис, как нам быть? По операциям с кредитками нас возьмут за задницу в три секунды.

– Сомневаюсь, что в Ардисе вам сразу понадобятся наличные, а там что-нибудь придумаем.

Я пожал плечами. Дергаться из-за всего на свете мне уже осточертело. Я взял руку Наги в свою и стал смотреть на спокойное сияющее море.

15

Мы сменили Вавилон на Большую Землю при выезде из Фриско. Здесь был день, а не утро, и стояло начало октября, а не январь, но котята ничего не заметили. Я старался, чтобы они не обращали особого внимания на другие автомобили. Здесь были в моде машины в стиле “американского золотого века”, но футуристичность псевдорепликаров все равно бросалась в глаза. Равно как и расцветочки: то “багровый питон”, то “перламутровый леопард”. Наш “хамелеонный” лимузин, менявший оттенки от изумрудного до бархатно-черного, выглядел попросту аскетично.

К счастью, автомобилями ни Наги, ни Оми особенно не интересовались, рекламных щитов по обочинам было мало, зато справа от дороги расстилался Тихий океан. Оми просто глаз не мог от него оторвать. Можно подумать, парень в жизни не был на пляже. Ничего, в Ардисе накупается: если верить Дуо, вода будет теплой до конца октября. Вот интересно, а плавками-шортами-футболками котята озаботились? Ох, вряд ли. Ну, скажу Ясону, пусть чего придумает. Не мог же я объявить котятам, что они из зимы в лето едут. Они и в оборотней-то не поверили. Вообще, пусть им кто-нибудь другой объясняет, что такое Ардис. Я не возьмусь. Ладно они хоть компы не прихватили. То-то было бы веселье.

Машина повернула к дому. Оми разочарованно вздохнул: берег оставался километрах в трех от Дома-над-Морем. Ясонов реверанс в сторону калифорнийского строительного законодательства.

Свои сумки котята понесли сами. Оба были слишком тепло одеты, Наги уже взмок, впрочем, это не самая большая проблема.

Мы прошли в холл через галерею и патио. Патио – еще Большая Земля, холл – уже Ардис. Раньше я ни для кого не бывал проводником, но, оказалось, это не так уж сложно.

Двери, ведущие на террасу, были раздвинуты, и под птичьи крики и шум океана нам – мне – навстречу поднялся из кресла Ясон. Мой любимый мужчина… Мы в один шаг оказались рядом и обнялись. Через плечо Ясона я увидел Лери. Ну, приятель, тебе, как всегда, придется отойти в сторону. Ясон поцеловал меня – нежно и приглашающе. Я тут же забыл обо всем на свете.

“Ясь, я тебя хочу. Немедленно”

Я уловил ментальный эквивалент улыбки.

“А гости?”

“Пусть ими Лери займется”.

“Ладно, рыжик. Как скажешь”.

Я повис у Ясона на шее. Соскучился так, словно не видел его целую вечность…

“Я-а-ась…”

Он понял. Как всегда.

16

Сначала я ничего не понял: как океан оказался так близко? А этот длинноволосый блондин, кажется, Тоа? Почему же тогда их двое?

Регис повис у блондина на шее, и до меня дошло, что это, видимо, все же не Тоа. А похож как… Внезапно ни Региса, ни блондина не стало. Исчезли.

Наги ойкнул и прижался ко мне. Я обнял его за талию. Ну, Кроуфорда здесь явно ожидать не приходится, хоть это утешает.

Оставшийся блондин подошел к нам. Ага, точно, я именно его видел. Только в Koneko он был какой-то тусклый, что ли, а тут вдруг засиял, да так, что я только таращился и глазами хлопал.

– Оми, Наги, добро пожаловать в Ардис, – сказал он.

Я ни с того ни с сего успокоился. Расслабился и Наги. Как-то сразу поверилось, что нас здесь ждали, и нам рады.

Я стряхнул оцепенение.

– Привет, Тоа.

– Я Лери, – поправил он. – Лаурелиндолиен Лазарус. Тоа – это псевдоним для Вавилона. Вы хотите жить в одной комнате или в разных?

– В одной, – хором сказали мы и рассмеялись.

Наги поцеловал меня в щеку, нисколько не смущаясь Лери.

– Пойдемте, – Лери повел нас куда-то. – Простите моего брата, он не смог принять вас, как должно.

– А, Шу-Шу всегда урвет свое, – махнул рукой Наги. – Ну, то есть Регис. Лери, а почему тут так жарко?

– Так ведь только начало октября. Вот ваша комната.

Мы вошли в здоровенную спальню в китайском стиле. Тут даже благовониями немного пахло.

– Круто! – восхитился я. – Вот только что за фишка с октябрем? Сейчас же середина января!

– В разных местах время течет по-разному, – непонятно сказал Лери. – Располагайтесь пока. Я буду ждать вас на террасе над морем. Найдете?

– Найдем, – заверил Наги, и Лери ушел. – Уф-ф-ф, я весь мокрый. В душ, немедленно!

Наги бросил сумку в угол и начал раздеваться. Я поставил свою на ковер рядом с кроватью и выглянул в распахнутое окно. Его наполовину заплел виноград, с лоз свисали плотные иссиня-черные грозди, темно-зеленые листья еще и не начинали жухнуть. Я отщипнут ягоду, попробовал: кисло-сладкая, терпкая, еще не созревшая.

– Или сейчас не январь, или это не Сан-Франциско, – пробормотал я.

– Кои, ты идешь?

Я повернулся к Наги. Он стоял около зеркала в одних трусах и смотрел на меня.

– Хочу под душ с тобой, – капризным голоском сказал он.

Я начал стягивать свитер.

Сначала мы просто целовались, стоя под мелкими ласковыми струйками. Наги обнимал меня за талию, а я гладил его по плечам, кончиками пальцев лаская выступающие косточки. У Наги такая гладкая кожа… Я поцеловал его в шею, и мой кои охнул, а потом наклонился к его соскам, таким маленьким, твердым и чувствительным. Наги застонал и откинулся назад, когда я начал ласкать их языком. Его член мгновенно затвердел, и я начал поглаживать его, чуть-чуть дразня: я еще сам не решил, чего хочу. Мои руки ласкали попку, бедра, яички и член моего Наги, а рот никак не мог оторваться от сосков. Наги, зажмурившись и запрокинув голову, гладил мою спину и плечи. Он постанывал – пока тихо. Я опустился на колени и неторопливо облизал головку члена, наслаждаясь знакомым вкусом, еще более острым из-за вкуса омывавшей его воды. Когда я взял его в рот целиком, Наги тихо вскрикнул и двинулся ко мне. Я остановил его: мне хотелось вести Наги самому.

Наги покорился. Мой, мой, мой – в каждом движении, стоне, судороге, в трепете длинных ресниц… Мой нежный, любимый, единственный…

Наги кончил мне в рот, и я проглотил его сперму, смакуя вкус, а потом, не поднимаясь, задрал голову, чтобы посмотреть на моего кои. Он стоял с закрытыми глазами, тяжело дыша, на щеках проступили пятна румянца. Я встал, и Наги потянулся ко мне, чтобы поцеловать. Каким-то образом Наги всегда угадывал, чего мне хотелось бы именно сейчас. Он прикоснулся ко мне – такие умелые и нежные пальцы… Ох, Наги… Как ты целуешься, и как гладишь и сжимаешь меня… Я почти повис на Наги: колени подламывались и тряслись. Что ж ты делаешь со мной, кои?… Я не смог не закричать, когда моя сперма выплеснулась в ладонь и на живот Наги. Если б он не поддержал меня, я бы не устоял на ногах.

– Как хорошо… – пробормотал я ему на ухо.

– Да… – эхом отозвался Наги.

Мы постояли под теплым дождиком, приходя в себя и тихо ласкаясь.

– Нас Лери ждет, – вспомнил Наги.

– Да пусть ждет...

– Невежливо.

Я начал намыливать себя и Наги.

– Не думаю, что он очень обидится.

– Хорошо бы. Это же Лазарус.

– Ну и что?

– Его подпись на дарственной на дом.

– Я не сообразил, – я увеличил напор, чтобы побыстрее смыть пену. – И потом, я так тебя хотел – просто не мог ждать.

Наги чуть-чуть покраснел.

– Я тоже. Но не хотелось бы объяснять это хозяевам.

– Они бы поняли. Ты же видел, как Регис в того длинного вцепился. Это и есть Ясон, наверное.

Наконец, мы выбрались из душа. Наги накинул халат, а я просто завернулся в полотенце. На подоконнике сидела большая оранжевая бабочка. Я неосторожно хлопнул дверью ванной, и она упорхнула наружу.

Наги вытряхнул содержимое своей сумки на кровать и сосредоточенно рылся в немногочисленных тряпках.

– Два свитера – и только одна футболка, – пожаловался он. – Регис мог и предупредить, я бы шорты взял, и кроссовки другие.

Я вытащил из своей сумки дротики и выцветшую оранжевую футболку, взял пистолет Наги и спрятал оружие в нижнем ящике комода.

– Мне придется ходить босиком, – сказал я. – Тут так тепло, а у меня только зимние ботинки. А, чего уж, давай одеваться.

На черной футболке Наги красовался сиреневый в бирюзовую крапинку осьминог, на моей – Король-Лев: маскировочный детский прикид, делающий меня лет на пять моложе. Я посмотрелся в зеркало. Детка-малолетка, уж пожалуй. Угораздило же меня взять именно эту футболку!

– Хочешь, поменяемся? – предложил Наги.

– Фигня все. Ты тоже босиком?

– Ага.

– Я совершенно по-дурацки себя чувствую. Вроде, к серьезным людям приехали, а выглядим, как сопляки.

– Ну, Регис же звал не для дел, а отдохнуть, так что, наверное, все нормально. Пойдем?

Лери стоял на террасе у перил и глядел, как стая чаек атакует рыбий косяк. Где-то внизу бился о скалу прибой. Наги поглядел на накрытый под белым тентом стол и проглотил слюну – проголодался. А я все смотрел на запотевший кувшин с водой: пить хотелось неимоверно.

– Прошу за стол, – сказал Лери.

Я вздрогнул: не успел заметить, когда он подошел к нам. Но упрашивать нас с Наги не пришлось. Мы сели за круглый стол, и я тут же пододвинул Наги вазочку с засахаренным миндалем, потом налил себе воды. Наги быстренько переправил в мой стакан пять кубиков льда из покрытой изморозью синей вазы. У воды был слабый медовый привкус. Я выпил полстакана и вопросительно посмотрел на Лери.

– Лучше спрашивайте, – произнес он. – Мне так проще.

– Нам тоже, – сказал Наги. – Спасибо вам за дом, Лери. Я… – он глянул на меня, – мы вам бесконечно благодарны.

– Пожалуйста, без благодарностей. Дом – не подарок, это то, что у тебя – у вас – должно быть по праву.

– Я не понимаю, – покачал головой Наги.

– Поймешь со временем. Не думай об этом сейчас.

Наги кивнул. Я придвинулся к нему поближе и обнял за талию. Он благодарно посмотрел на меня. А я все разглядывал Лери: в магазине как-то не получилось, Ран тогда отправил меня аспарагусы в машину перетаскивать. Лазарус был невероятно красив и – на мой вкус – дико экзотичен: голубоглазый, с длинными светлыми волосами до пояса, нежной кожей и красивыми пальцами, однако в этой красоте было что-то жутковатое. Но что – до меня пока не доходило.

– Регис сказал, что вы все тут оборотни. Это правда? – ни с того ни с сего ляпнул я.

Наги испуганно сказал:

– Кои, мало ли что Шу-Шу говорит.

Лери улыбнулся – тепло и мягко.

– Мы действительно оборотни. Дуо, Кватре, Беатриче, Тики, Фао, Ясон, я… Да и сам Регис – тоже, просто он еще ни разу не перекидывался.

Я потряс головой. Он говорил так, что ему хотелось безоговорочно верить, но…

– Оборотней не бывает. Только в сказках и американских ужастиках: кто-то в полнолуние превращается в волка, чтобы охотиться на детишек. Бред какой-то!

– Так себя ведут только низшие – анималистические – оборотни. Иногда их приходится уничтожать. А магические – мы – перекидываемся по иным поводам и из иных побуждений.

Наги прижался ко мне потеснее. Или этот Лери – псих, или…

На скатерть рядом с моим бокалом села здоровенная – сантиметров десять в длину – фиолетовая стрекоза с золотыми глазами. Наги зафиксировал ее своей силой и осторожно потрогал прозрачные крылья.

– Красивая… Лери, все-таки куда нас затащил Регис? Что с климатом? Почему дом так придвинулся к морю?И почему у тебя глаза такие странные?

Я быстренько посмотрел на Лери. И вправду, у него радужки не меньше двадцати миллиметров в диаметре, и это не линзы!

Лери пожал плечами.

– Просто вы в Ардисе, а не в своем Черном Вавилоне. В разных мирах разный ход времени, вот вы и оказались из середины зимы – в начале осени. А глаза… Я же не человек. Я фейри.

Я вспомнил легенду, которую пришлось учить чуть ли не наизусть на уроке английского – и мне стало не по себе.

– Это… другое измерение, что ли? А фейри – это такая разумная раса, не люди?

– Да, Оми, Ардис – иной мир. Только фейри – не одна раса, это собирательное название для определенной группы гуманоидных, но не человеческих рас.

– Я знаю, – негромко сказал Наги, – фейри – это эльфы.

17

Ясон лениво вытянулся на полу. Даже в тени ему было жарко. Я снял футболку и улегся поперек него, закрыв глаза и поглаживая нежный шелковистый мех у него в подбрюшье. Мой кот… И подумать только, что всего четыре месяца назад я боялся звероформы Яся до икоты. Вот придурок.

Ясон замурлыкал, его огромное тело завибрировало подо мной. Мой хороший… Я зевнул: спать с сиамом всегда было классно. Впрочем, все равно сейчас кто-нибудь припрется и разбудит. Надо было остаться в постели. Хотя, Ясь ведь для того и перекинулся, чтоб мы оттуда выбрались. А то котята… да, хреново вышло, я не сообразил. Лери, конечно, неплохой парень, но то, как он объясняет, может до дурдома довести. Как Тики его терпит?

Я перевернулся на спину. Ясон зевнул, демонстрируя зубы, и я ухватил его за верхний клык. Ясон осторожно высвободился и облизнулся.

“Ясь, уже вечер. Ужинать пора”.

“Подождем твоих гостей”.

“Я голодный”.

“Стол накрыт”.

“Я не хочу один”.

“Тогда подождем”.

Я торопливо просканировал окрестности. Так, оборотни поехали кататься верхом, Трой и Джейк ушатались ракушки собирать, Лери вообще свалил. Ага, вот и Оми с Наги, бредут с пляжа и скоро будут здесь.

Я повернулся к дверям, чтобы сразу увидеть котят. Порыв ветра взъерошил мне волосы, и Ясон махнул лапой, ловя самую длинную прядь. Котище…

Котята заболтались и выбрели на террасу, не глядя по сторонам. Так, интересно, кто озаботился тем, чтобы одеть их по погоде? Уж точно не я. Похоже, Наоэ действительно начал отдыхать, ни о чем, кроме Оми и завтрашнего купания, не думает. А вот Тсукиёно все никак не уймется.

– Привет, котятки!

Наги перевел взгляд с Оми на меня.

– Ой…

Ясона увидел. Оми обнял Наги, успокаивая, хотя сам перепугался ничуть не меньше. Я сел, и Ясь тоже.

– Я-а-ась, а ты обратно перекидываться не будешь?

Он только фыркнул. Решил для котят шоу устроить. А они так и застыли: идти вперед – страшно, сбежать – невежливо, хозяин дома все-таки.

– Не будет, – сообщил я котятам.

Ясон снова зевнул. Я опять ухватил его за клык. Острый.

– Ничего себе кот, – пробормотал Оми. – Значит, про оборотней тоже правда.

– Это Ясон-сама, верно? – спросил Наги. Я кивнул. – Здравствуйте…

Ясон подошел и потерся об его руку, как домашний кот. Наги осторожно погладил его. Ясь довольно зажмурился.

– Кои, не спеши, – попросил Оми.

Ясь глянул на него, усмехнулся – то еще зрелище. Наги отдернул руку.

– Да не стремайтесь вы так, – сказал я. – Давайте за стол, я голодный. А Ясь – нет. И вообще, оборотни людей не едят – отравиться боятся.

Наги фыркнул. Умный мальчик, понимает шутки. Оми протянул руку, чтобы тоже погладить Ясона, но потом передумал.

– Такой красивый… Но все равно страшно. Кои, не стой, ты же так об ужине мечтал.

Мы сели. Я поленился надевать футболку: Ясь, когда кот, не слишком требует соблюдения второго правила – “пристойно выглядеть за столом”. Наги, прекрасно помнящий, как на мне напоследок отметился Брэд, тут же начал разглядывать мой живот. Нет, Наги, ничего не осталось. Ясон любит гладких. Рыжих.

Кот потерся затылком о мою грудь, и у меня дыхание перехватило.

“Я сейчас заставлю тебя перекинуться!”

“Не заставишь”.

“Тогда прекращай дразниться”.

“Мне нравится, что ты такой чувствительный”.

Я чертыхнулся и натянул футболку.

– Котята, чего хотите, то и берите, – сказал я, кладя себе кусок мяса, к которому добавил салата. – А Ясона не бойтесь. Мне тоже первое время страшновато было. Особенно когда они все собрались со мной знакомиться, а потом устроили охотничью ночь. Теперь ничего, привык, даже классно.

– Ну, ты же и сам… – начал Оми.

Наги посмотрел на меня с опаской. Я погладил Ясона по спине и покачал головой.

– Я, может, никогда и не обернусь. Меня просто реанимировали кровью оборотней. Хотя, когда засыпаю между Ясоном и Тики, а просыпаюсь между вот этим котиком и рысью, начинаю проверять, не вырос ли хвост и у меня… Вы не бойтесь. Они все разумны, когда коты, и силу прекрасно умеют рассчитывать. У меня после ночи с Брэдом больше синяков появлялось, чем за все время в Ардисе.

– Ну, вы с Брэдом… – протянул Наги. – Хорошо, что это кончилось. И хорошо бы он действительно от нас отцепился.

Оми приобнял его и поцеловал в висок.

– Кои, все будет в порядке.

Оми, ты говоришь – и сам не веришь. А зря.

Я успел заметить, как Ясон меняет форму – быстрое, текучее, как льющаяся ртуть, движение. А вот котята только ахнули, когда сиама сменил сидх.

Ясон сел рядом со мной, отбросил волосы за спину и налил себе чаю со льдом.

Первым очухался Оми.

– Вы так похожи… – сказал он. – Я имею в виду, вы и ваш брат.

Интересно, когда он соберется с духом и попросит помочь оторваться от Персии?

Наги дождался, когда Ясон посмотрит на него.

– Спасибо за дом, Ясон-сама. Это так своевременно было, и так нам помогло…

– Не за что благодарить, Наги. Я рад, что домик вам понравился. Хотя, как бы он ни был хорош, если б не Регис, я не задержался бы в Вавилоне и на неделю. Скверное местечко.

Я поморщился. Я пробыл “дома” всего несколько часов, но возвращаться туда еще раз – увольте!

Ясон взял меня за руку и поцеловал запястье.

“Не вспоминай о прошлом, рыжик, любимый. Ты мой, и ты здесь – младший ардисский котик”.

– Ясь, я тебя люблю.

Нечего так таращиться, котята. Как будто по мне незаметно, насколько сильно я его люблю. Ну, Оми, не отводи глаза. Ты испортил в отношениях с Наги еще не все, что мог. И у тебя есть каникулы в Ардисе, чтобы восстановить утраченное.

– Брэд Кроуфорд вас больше не побеспокоит, Наги, – сказал Ясон. – Забудьте о нем и просто отдыхайте. Наслаждайтесь последними летними днями.

Оми наконец-то улыбнулся.

– Тут такое теплое море… Не хотелось из воды вылезать. Акул ведь здесь нет?

– Не в акватории пляжа.

– Зато дельфины есть, – сказал Наги. – Здорово. А вот электричества нет. Почему, Ясон?

– Лишнее. Нам хватает магии. “Изыски цивилизации” – я их еще в юности наелся досыта. Не переношу. Да и вам бы не помешало от всего отдохнуть.

Котята переглянулись. На сколько дней они к нам? Вряд ли больше, чем на полторы недели, в Вавилоне-то месяц пройдет. Да, за десять дней без телека и компа можно взбеситься, если только в первые же дни мозги не перенастроятся. Я вот бесился поначалу. Хотя, киношку-то всегда посмотреть можно, зал изолирован. А вот во Фриско смотаться… Подумаю. Тащить их на Большую Землю, наверное, перебор. К тому же, Тсукиёно, похоже, вскоре будет не до этого. Ардис иногда творит с памятью странные вещи, а у Оми в голове далеко не все в порядке.

“Я найду, чем их занять, рыжик”.

“Обещаешь?”

“Да. Посмотри, Наги развлекать и не придется, у него слабый магический талант, и вне окружения электроники ему просто легче”.

“Ну, тебе видней”.

.Котята поужинали и откланялись. Наги напоследок прихватил несколько печений – сладкоежка. Как Тики. Теперь, наверное, спать пойдут. Или не спать, но все равно в постельку. А мы здесь посидим, на закат полюбуемся. Какие краски!

– Ясь, – тихо спросил я, глядя, как солнце опускается в море, волоча за собой изумрудно-золотой шлейф, – это для меня?

Он поцеловал меня в затылок, обнял и шепнул:

– Да, любимый.

18

Наги, Наги, мой Наги… Я успел забыть, что с тобой настолько хорошо быть уке: ты такой внимательный, такой нежный – и бешеный. И ты все всегда понимаешь. Даже то, что этим вечером меня бы мало на что хватило…

Когда я вернулся из душа, мой кои уже спал. Над дверью мерцал слабый огонек. Регис говорил, что если я мысленно прикажу, он погаснет. Но я не хотел. Пусть светится, а то будет совсем темно. Я привык к городскому свету, а тут только звезды.

Когда я лег, Наги прижался ко мне. Теплый такой, ласковый и сонный. Я закрыл глаза, но в голове была каша: перелет, Кроуфорд, Ардис, оборотень Ясон, смена климата, да и часовые пояса… Я попытался прикинуть, который час в Токио, но не смог. По ощущениям, я не спал сутки. И не усну без снотворного, а с собой мы ничего не взяли. И компы не взяли, даже странно, почему даже не чухнулись. Сейчас бы походить в какой-нибудь квест – вот это для меня снотворное!

Я вертелся с боку на бок, наверное, не меньше часа. Наги спал, как убитый. Что за нафиг, я так до утра промучаюсь! В конце концов, мне надоело. Я встал, оделся, поцеловал безмятежно спящего Наги и вышел из комнаты. В холле было темно, но не могут же в этом доме все спать! Вроде, еще не очень поздно. Жаль мои, часы остановились и, наверное, давно. Ардис враждебен к электронике.

Шарик света двигался передо мной, освещая дорогу. Где-то, не поймешь, где, разговаривали. Так, наверху – комнаты хозяев. Пойду-ка я пока вниз.

Фейри… Мне так нужна их помощь, но что я могу предложить взамен? Да и вообще, нужны им мы с Наги! Регис и вправду беспокоится, хотя, он здесь, а мы – в Токио, и какое ему дело до нас, а остальные… Нужен им хакер–стрелок! Вон, Дуо своему Джейку сегодня показывал, как правильно из лука стрелять, так все стрелы точно в яблочко! А хакинг… У них этот Тики есть. Вычистил Кроуфорда так, что никаких следов не осталось, словно и не было ничего, и на имя Наги деньги перевел чистенько, не подкопаешься: можно подумать, Наги компенсацию от правительства получил за моральный ущерб. Я так не умею.

Голоса слышались из патио. Я вошел туда. Дуо стоял в проеме наружной арки и обнимал Кватре за талию, а тот положил голову ему на плечо. За плеском фонтана я не мог разобрать, о чем они говорили, но у Дуо сияли глаза, когда он смотрел на свего любимого. И Кватре так на него глядит…

Забавно, сначала я думал, Дуо и Кватре – обычная семейная пара, муж и жена. А они – мужчины, оба. И оборотни. А дети у них приемные. Интересно, как это – вырасти у таких родителей? Хотя, с чем мне сравнивать? Я-то своего детства не вспомню…

– Простите… – окликнул я их. – Можно вас побеспокоить?

Кватре улыбнулся мне – настоящее солнышко. И Дуо – тоже. Я подошел к ним, по-прежнему обнимающимся, и Дуо спросил:

– Не спится на новом месте?

– Не спится. Совсем. Я хотел… У вас снотворного не найдется? Хоть какого-нибудь?

Кватре что-то шепнул Дуо. Тот качнул головой.

– Найдется, Оми, конечно. Только посиди с нами чуть-чуть. Вообще, это нормально, если в Ардисе в первый вечер не уснуть.

– Это если ты сюда в сознании прибыл, – заметил Кватре.

Я присел на теплый мраморный бортик фонтана. Вода в маленьком бассейне светилась, как зеленоватый опал, а мой огонек устроился наверху, там, где распадалась водяная струя. В листве лиан, оплетших дворик, тоже мерцали огоньки. Уютно, спокойно, тепло… Вот только как мы с Наги перенесем акклиматизацию?

Кватре и Дуо вдвоем устроились в большом кресле. Ну, мебель здесь вся под Ясона, а они оба мельче меня. Но красивые. Место тут такое, что ли?

Кватре спросил:

– А твой друг – Наги – уже уснул?

У меня на сердце потеплело, когда я услышал имя своего кои. Я улыбнулся.

– Спит. Он устал сегодня, да и вообще измучился за последние дни. А здесь… Наги чувствует, что здесь безопасно. Я тоже это знаю, но столько всего произошло за эти сутки, да и в голову не то лезет… В общем, не сплю.

Кватре понимающе кивнул.

– Вы с Наги к нам надолго?

Я не успел ответить, как вмешался Дуо:

– Оставайтесь подольше, Оми. А то и познакомиться толком не успеем. Слушай, а что тебя настолько сильно тревожит? Ничто из Черного Вавилона вас здесь не достанет, мы не кусаемся даже в звероформе, погода чудесная – Ясь расстарался. В чем дело?

– Я просто устал, Дуо. Слишком много всего… неприятного было дома. Все это так запросто из головы не вышибешь. Наверное, дело в этом. Да и… – мне не очень хотелось говорить, но им – им было можно. – Мы с Наги чуть не поссорились несколько дней назад. Чуть не поссорились насовсем.

Не глядя друг на друга и даже, кажется, не осознавая собственных движений, Дуо и Кватре взялись за руки. Да, эти двое не изводят друг друга по пустякам. Кольца обручальные… Я таких никогда и не видел. А вот мы с Наги пожениться не сможем, разве что законодательство поменяется. Ну, кольцо я ему все равно подарю. Как вернемся, сразу.

Дуо серьезно сказал:

– Оми, я думаю, тяжелые времена для тебя и Наги закончились.

– Спасибо, Дуо. Осталось собственное тело уговорить, что все в порядке и можно расслабиться. К тому же, я работаю обычно ночью, наверное, еще и поэтому успокоиться не могу.

Кватре вдруг встал, подошел ко мне и легонько сжал мою голову в ладонях, потом начал мягко–мягко массировать виски.

– Сейчас станет легче, Оми. Дуо, если нетрудно, пожалуйста, принеси “Белую ласку”.

– Конечно.

От прикосновений умелых и добрых рук Кватре мне и вправду становилось легче. Пожалуй, теперь я могу представить, каково с ним его сыновьям.

…На миг что-то вспыхнуло в памяти – и погасло, я даже не успел понять, что именно вспомнилось. Но в этот раз вспышка не принесла ни боли, ни смятения. Как будто присутствие Кватре меня защитило. Я посмотрел на него. Кватре был сосредоточенным и мягким – странное сочетание.

– Спасибо, Кватре. Мне действительно лучше.

Он снова ненадолго сжал мою голову в ладонях – и отпустил.

– Пожалуйста, Оми.

Успевший вернуться Дуо протянул мне чашку.

– Вот. Местное снотворное, вернее, успокаивающее. Если после него проспишь слишком долго – не удивляйся, это не передозировка, просто здесь очень чистый воздух, это усыпляет.

Я коснулся его руки, когда брал чашку, и удивился нежности кожи. А с виду – просто разгильдяй–подросток. Интересно, сколько ему на самом деле лет?

У “Белой ласки” был слабый, но приятный запах мелиссы. Я выпил и поставил чашку на бортик справа от себя.

– Спасибо, Дуо. Кажется, мне уже гораздо легче.

Кватре погладил меня по волосам и вернулся в кресло.

– Посиди с нами еще чуть-чуть. “Белая ласка” действует не сразу.

Дуо сел рядом с ним и прижался щекой к плечу Кватре. Тот тут же повернулся так, чтобы касаться щекой челки Дуо.

– Посижу, с удовольствием. Вы такая красивая пара…

Тут я смутился. Никогда не говорил мужчинам ничего подобного.

– Спасибо, – отозвались они в один голос.

Немного помолчав, Кватре сказал:

– Здесь все красивые, Оми. Не только мы. Ясон и Регис. Беатриче и ВуФей. Ты и Наги.

– Любимый, ВуФей и Беата дома, в этот раз Оми вряд ли их увидит. К тому же, ты самый лучший.

Я любовался ими – и вспоминал, как всего неделю назад Наги смотрел на меня, словно побитый щенок, боясь помешать, не зная, что сделать, чтобы меня не расстроить или не разозлить. До чего же ко времени пришелся этот чудесный дом! Мой кои переменился в нем, и переменился я. Боги, ведь я действительно было совсем близко к тому, чтобы его потерять, и вовсе не по вине Кроуфорда!

– Все прошло, Оми, – голос Кватре успокаивал. – Не вспоминай. Незачем.

– Да, я знаю. Мы словно жить начинаем заново. Я так благодарен – всем вам благодарен.

Неожиданно Дуо сел прямо. Что случилось? Он так переменился… Куда делся бесшабашный мальчишка?

– Никаких благодарностей. Оми. Мы просто не можем по-другому. Что-то вроде инстинкта. Когда ты начинаешь благодарить – это нервирует.

Даже голос другой…

– Простите. Как скажете, Дуо.

Он снова обнял Кватре, словно ничего и не произошло. Я зевнул. Кажется, эта “Ласка” начала действовать. Я посмотрел на Дуо и Кватре, и мне показалось, что я улавливаю тень неслышимого разговора. Как же мне повезло оказаться здесь, увидеть эту пару, такую любящую… Хотелось бы хоть чему-то научиться у них…

Я снова зевнул.

– Простите. Я, кажется, засыпаю. Я пойду, а то отключусь прямо здесь. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, котенок, – откликнулся Кватре, а Дуо добавил: – Многих вам с Наги спокойных ночей.

Еще ни разу в жизни у меня не было таких прекрасных каникул. Море, солнце, голубой песок, воздух, как в раю, – и свобода. Полная, не стесняемая ничем, кроме здешнего застольного этикета: Ясон не любил, когда за столом читали, говорили о неприятном, и не одобрял, если к общим трапезам приходили без рубашки или в плавках.

Ардис… Здесь никто никому не лгал, даже в мелочах. И эти мальчишки, Джейк и Трой, которым отцы просто устроили каникулы в начале учебного года, чтобы не так противно было на всю зиму усаживаться за парту. Дуо и Кватре хватило обещания сыновей, что пропущенное они наверстают. Я не мог представить себе, чтобы кто-то из старших мог настолько любить, уважать и понимать меня. Да, я мало что помнил о собственном детстве, но такого не было точно. Если бы было, разве я захотел бы забыть?

Но я жалел о том, что в моей памяти провалы. Из-за них мне все чаще казалось, что я лгу. А вот Наги – я знал точно – не лгал мне никогда и ни в чем. Кому-то другому, но только не мне. А я не мог ответить ему такой же открытостью.

В Ардисе Наги был попросту счастлив. Я не мог припомнить, видел ли я его таким легким и распахнутым раньше. Вряд ли: откуда взяться легкости, когда живешь то под Кроуфордом, то под Персией? А здесь Наги даже сексом стал заниматься смелее и раскованнее. Мне это нравилось. И то, что мой кои подружился с Джейком, а я, кажется, с Кватре, мне нравилось тоже. До сих пор я мог назвать другом только того, кто прикрывал мне спину в бою, но Кватре был так же надежен, как Ран. Когда Дуо обмолвился, что оба они были пилотами и воевали, я даже не удивился.

Наги… Я был готов встать пред Ясоном на колени, лишь бы мой кои оставался таким же счастливым и свободным, как сейчас. Пусть даже и без меня… И все же, подойти к Ясону у меня не хватало смелости. Я не представлял, что мне делать, если он не захочет или не сможет помочь… Потом, потом, ближе к отъезду, чтобы эти дни остались неомраченными.

…До отъезда остался день. Послезавтра мы уезжаем. И так уже много, у Наги школа, у меня – институт. Наги отъезд, похоже, не волновал, но вот меня…

Я утащил Наги в постель прямо с пляжа, не дав смыть с себя соль – он был такой шелковистый от воды и солнца, горячий и гладкий. Мы ласкали друг друга – не торопясь, так здорово, когда никуда не надо торопиться, – и вдруг я скис.

– Оми? – Наги просто не понял, что произошло. – Кои, с тобой все в порядке?

Я уткнулся лбом ему в грудь и помотал головой.

– Какая-то фигня опять в голове, кои. Прости.

– Я тебя отвлеку. Вот так…

– Да…

– И вот так…

– На-а-аги…

На пару восхитительных часов у меня из головы вышибло все мысли. Потом Наги уснул, свернувшись клубочком, а я, как почти каждый вечер, оделся и пошел на берег.

По ночам возле моря уже чувствовалась осень. Холодный отражения звезд в кажущейся сейчас холодной черной воде, холодный ветер. Я сел на выступающий из песка валун и стал смотреть на катящиеся к берегу волны. В Токио я не мог смотреть на залив – слишком много мертвецов лежит на дне, и некоторые из них – мои. Но здешнее море – совсем другое.

Волна разбилась у самых ног, окатив новые кроссовки пеной. Волны-волны, смойте мою тоску. Шум прибоя, говорят, успокаивает. Только мне и он не помогает.

Зябко как… А Наги спит. Наверное, разогрелся во сне. Я приду, кои, только попозже. Вот пойму, что со мной творится, отчего я словно на куски разорван – и приду.

Память – как запоротый жесткий диск. Что-то читается, а какие-то кластеры недоступны. Мне не хватает утерянной информации. Уж лучше бы полное форматирование, чистый лист…

Память, память, где ты? Я иногда не понимаю собственных поступков – их корни в “мертвой зоне”. Весь последний год: я это был, Тсукиёно Оми, или тот, другой, выглядывающий ненадолго и тут же прячущийся? Я уже не могу понять, где он и где я, и прогнать его не удается.

Память… Боги, пусть она вернется, как бы больно ни было, иначе я с ума сойду!

– Ты вспомнишь, Оми, – прошелестел потеплевший ветер. – Вспомнишь…

Я кивнул. Вспомню… А до тех пор успею измучить своего кои дурацкими придирками и измучаюсь сам. Так больно смотреть в его печальные глаза… А может, меня убьют раньше. Должно же быть соблюдено равновесие. Хотя, какое там равновесие, на моем счету столько мертвецов…

– Эти смерти – на совести твоего отца. Но он давно уже забыл, что ты – его крови. А теперь он решил, что ты и Наги – слишком взрослые, чтобы быть символом карающей невинности.

– Я… При чем тут мой отец? Он от меня отказался!

– Теперь – да.

Голос ветра стал голосом Ясона. Ну да, Регис же говорил, что Ясон и есть Ветер.

Он сел на камень рядом со мной и, как крылом, укрыл меня полой плаща, пахнущего китайским жасмином.

– Я не понимаю, Ясон.

– Твой отец – тот, кто уже три года отдает тебе приказы об убийстве.

– Персия?! Хотя… Знаете, мне кажется, я всегда это знал. Все-таки он… И тоже Такатори…

– Просто проклятый из проклятого рода. В Черном Вавилоне треть родов проклята.

– Значит, и я – проклятый.

– Нет. Тринадцатое поколение. Никто не может проклясть дальше, чем до двенадцатого.

Я покачал головой, не понимая. Не то чтобы мы с Ясоном, да и вообще с кем угодно здесь, говорили на разных языках. Мы просто по-разному думали. Ясон и Лери вообще были непостижимы, да и Дуо временами я не мог понять. Не-люди. Другие. Совсем другие.

– В общем, Оми, это не так уж и важно. Когда вы с Оми вернетесь в Токио, Персия отпустит вас.

– Найдет замену?

– Да.

– Спасибо. Я…

– Не решался попросить об этом? Знаю. Но есть вещи, которые я делаю без просьбы. Когда сила велика, проще сделать что-то, чем не делать. Если отлив вынесет морскую звезду на песок, проще вернуть ее в море, чем предоставить все естественному отбору и ждать, что звезда вернется в воду сама. Конечно, я не обхожу дозором все побережья, но собственный пляж… И мне не снятся сны о морской звезде, оставшейся умирать на солнце.

– Ясон… Мне, наверное, нечего предложить вам, по крайней мере – я не знаю, что бы я мог предложить. Поэтому – просто скажите, что я буду вам должен.

– Почаще появляйтесь в Ардисе – вы нравитесь нам всем, и мы будем рады видеть вас.

У меня закружилась голова. Что, плата за свободу – почаще бывать в этом невозможном мире, за каждый день в котором я согласен и кровью расплатиться?!

– Не только, Оми. В будущем мне понадобится твоя профессиональная помощь.

– По сравнению с Дуо, я очень средний стрелок.

– Он практикуется уже лет сорок. Но мне нужен не стрелок, а хакер.

– А ваш супруг? Ну, Тики? Он круче меня.

– Мне нужен ты.

Если работа опасная и Ясон не хочет подставлять того, кого любит, то все понятно.

– Вы расскажете, что именно от меня требуется? Я лучше работаю, когда имею представление о том, с чем придется столкнуться. А, посмотрев на вас... подозреваю, что работа будет... необычной.

– Думаю, тебе будет интересно – работа с ИскИном такого уровня, какого нет еще и в Колониях, не говоря уж о Черном Вавилоне. Точнее, работа против него. Я мог бы и сам, но это… слишком личное, пожалуй. Работа, которую я могу сделать физически, но которая может не даться мне эмоционально.

– Мне можно будет посмотреть материалы, которые у вас есть?

– Да, я составлял заметки по теме. Но это потом, Оми. Бой с Юпитер не завтра.

– А что, я выгляжу таким сосредоточенным, собравшимся работать? Простите, Ясон, это привычка. Я устал, наверное... Просто я уходил сюда подумать. Для контраста, для того, чтобы заставить себя соображать... А то там – Наги, и он такой теплый, ласковый, ну, вы же представляете, наверное, как это бывает, когда рядом с любимым не можешь даже толком соображать, так расслабляешься...

– Знаю. Особенно когда слишком долго все шло не так, как должно было. Ваш мир, Оми – один из худших человеческих миров, поверь. Место не просто опасное и неприятное. Зло обычно нестойко, но в Черном Вавилоне оно держится потрясающе долго; зато с добром плохо. Настолько плохо, что… В общем, не буду грузить тебя сверх меры. Сам видишь, что такое Регис здесь, и чем он был там.

– Возможно, вы правы, Ясон, но это наш с Наги родной мир... А до недавнего времени мы и помыслить не могли, что есть какой-то другой. Другие. Такие, например, как этот... Регис... Я знал его как Шульдиха, которого, признаюсь честно, отчаянно боялся. Едва ли не больше, чем других его... партнеров по Шварц. И то, каким он стал... Я понял, что на свете случаются чудеса, и у меня снова появилась надежда, что хоть кусочек чуда перепадет мне и моему кои... Ясон, мы были – смертники. Здесь – я надеюсь, что у нас есть шанс прожить срок больший, чем полвека пополам нам с Наги... Я все же, наверное, проклят, Ясон... Мне так казалось, всегда казалось. И когда один лучик света на все это проклятое черное небо – Наги, и когда он – враг... Я думал... Мы с ним говорили об этом когда-то... Если бы, когда мы были по разные стороны... Если бы о нас узнали... Мы бы постарались убить себя до того, как нас... наказали бы... Чтобы хотя бы умереть вместе...

Я вдруг понял, что плачу. Как всегда, беззвучно, чтоб никто не заметил.

– Тс-с-с... – Ясон мягкими прикосновениями вытер мои слезы. – Никто не умрет. Ни ты, ни Наги. Все прошло. Даже проклятия иссякают. Теперь все будет хорошо.

19

Я проснулся в душащей, мучительной темноте, слыша рядом чье-то тихое дыхание и не узнавая его. Мне было страшно пошевелиться, тело покрылось холодным липким потом, собственное дыхание было больше похоже на судорожные всхлипы. Я попытался затаиться, не понимая, где я, кто и что со мной, напуганный едва ли не до потери рассудка. Подавить страх не удалось, и, кажется, я заплакал в голос. Рука лежащего рядом коснулась меня. Я вскрикнул и попытался сбросить ее со своего плеча, но меня не хватило даже и на такое – я оцепенел от ужаса.

Вспыхнул свет. Я зажмурился. Было действительно страшно.

– Рыжик, что случилось? – негромкий, родной до слез голос. – Кошмар приснился?

Я открыл глаза. Белая спальня, магический шар над зеркалом, прозрачная занавеска на большом окне, лежащий рядом Ясон опирается на локоть и смотрит на меня с тревогой и любовью. Что же было сном? Тот ужас, или этот покой? Я коснулся волос своего мужчины, пальцы ощутили их шелковую ласку – и я со стоном обнял Ясона и прижался к его груди. Он провел рукой по моим волосам, согревая и успокаивая.

– Страшный сон?

Я кивнул, все еще пряча лицо у него на груди.

– Все хорошо, Регис. Ты дома, и я с тобой.

Больше всего меня успокаивало звучание собственного имени. Регис… Не Шулдих. Не Алекс. Регис.

Я посмотрел на Ясона.

– Сон. Только слишком реально все показалось, Ясь.

– Расскажешь?

– Нет. Утром, может быть. Как хорошо, что ты дома. Если б я проснулся один, я бы с ума сошел. Знаешь, я, наверное, больше до утра не усну. Глаза закрыть страшно.

– Понимаю. Ну что ж, будем сказки друг другу рассказывать?

– Не смешно.

– Я не смеюсь. Может, кофе выпьем, а потом – на берег?

– Странно, что ты секс не предложил как средство от кошмаров.

– Секс тебе сейчас не поможет. Скажешь, я не прав?

– Прав, конечно. Мне снилось, что меня насилуют… кроме прочего.

Ясон поцеловал меня в макушку.

– Больше никто и никогда, рыжик.

– Верю.

Я сел на кровати и потянулся.

– Я первый в душ.

– Как тебе угодно.

– Только побудь со мной.

Меня все еще ощутимо трясло. Врагам бы сны такие видеть! Хоть когда-нибудь это кончится?! Я же больше не Шулдих!

Кофе был классный, хотя, конечно, не выспался я совсем. Ну, днем посплю. На пляже, под тентом. Под прибой, да при теплом солнышке – ни одного кошмара не привидится.

– Пойдем на берег, рыжик?

– Не хочу. Там холодно.

– Нормально. Я вчера выходил. Ты спал уже.

– Охотился?

– Нет. Тогда пойдем в кресло какое-нибудь, я не хочу сидеть на кухне.

– В холл. Камин разожжем?

– Попрактиковаться хочешь?

– Вроде того.

Я устроился у Ясона на коленях. Черт, вечно рядом с ним я превращаюсь в ребенка. Ну и пусть.

Дрова в камине занялись с первой попытки. Круто! А я боялся, что этот сон отбил у меня половину новых умений.

– Рассказывай, зачем тебя вчера ночью на берег носило. И не говори, что погулять.

– Оми.

– Хотел защиты от Персии просить?

– Да. И не только.

– Наверняка предлагал себя со всеми потрохами.

– Он мне действительно пригодится. Неплохой хакер, а у меня есть один проект в Танагуре…

– Это в том городишке, где ты родился?

– Да.

– Почему не Тики? Он круче, чем Тсукиёно.

– Он не согласится. Я даже просить не стану.

– Почему еще? Рыжий же все для тебя сделает. Как и я.

– К SZ пойдешь?

Меня передернуло.

– Какого черта ты вспомнил?

– Тики относится к Амой, как ты – к SZ.

– Понятно… А Оми просто не знает, во что ты его втягиваешь.

– Он не пострадает.

– А Наги что? Думаешь, согласится отпустить Оми одного?

– Беспокоишься о своих котятах?

– Да не мои они! Хотя… мои, конечно. Иначе стал бы я их сюда тащить! Так что с ними будет?

– Ничего страшного. Поработают как хакеры – и домой. Или сюда, посмотрим.

– Надеюсь, ты не завтра в эту авантюру пустишься?

– Через полгода, не раньше.

Близость Ясона отшибала у меня всякую способность думать, поэтому я осторожно освободился из его рук и встал. Сигареты лежали на каминной полке. Я закурил и повернулся к нему. Он ждал.

– Этот проект… Тебе обязательно туда идти?

– Да. Я слишком долго тянул.

– Я боюсь. За тебя. Ты сидх, ты стихия, ты крут, как не знаю что, но все равно. Танагура не доведет до добра.

– Спасибо, что беспокоишься, рыжик.

– Не ходи... А, все равно же сделаешь по-своему!

– Регис…

– Да знаю я, знаю: любовник – не советник и не брат, чего к нему в серьезных делах прислушиваться!

– Иди-ка сюда, чудище.

Я фыркнул, но послушался и сел рядом.

– Я спорил с тобой, когда тебя понесло предупреждать котят о Брэде? Или с тем, что ты был готов драться с Кроуфордом за них?

– Попробовал бы ты!

– Ну так оставь Танагуру мне. Это мои дела, как котята – твои. Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, но реальной физической опасности нет.

– А нефизическая?

– Она есть и здесь. Ближайший год будет очень тяжким. Для всех. Кроме, может быть, тебя. И то – это даже я не могу сказать с точностью. Мы все слишком друг на друга завязаны, а у Кватре серьезные проблемы.

– Я думал, все наладилось. Он вполне вменяемый сейчас.

Ясон вздохнул.

– Не наладилось?

– И близко нет. Стал бы Тики сейчас в Черной Розе пересиживать, если б Кватре был в порядке.

– Так лис вернулся?! Ясь, я с утра к нему.

– Не надо. Лучше проводи котят.

– Открой им портал, и все.

– Проводи. Ты их привел.

– Значит, мне и выставлять? Понял. Ясь, а как они тебе ?

– Славные. Занятно было смотреть, как они меняются.

– Да, шугаться они перестали. Надо было бы Оми тут придержать подольше, ему же крышу снесет в ближайшие дни. А Наги дергается.

– Справятся. Оми готов, Наги и без того всегда начеку. Меня больше волнует, как им о смерти Кроуфорда расскажут.

– А что там стряслось-то?

– Тики решил попробовать себя в некромантии. Успешно, но кого-то из Вайсс он почти до нервного расстройства довел. А Лери добавит.

– Лери же дома сидит. И фигульку ту я уже передал.

– Ты передал, Кудо психанул, а Лери не нашел ничего более умного, чем просить Оми успокоить Кудо.

– Твой брат совсем придурок?

– Временами случается. Он сначала сделает, а потом пытается решить, согласуется ли это с некими эфемерными “правилами”. Если не согласуется, начинает исправлять, и получается совершеннейшая ерунда. Первое побуждение у Лери – хорошее, и реализует он его верно. Но когда начинает “правила” воротить… Структуру в него вбили, а вот чувствовать он так и не научился.

Я фыркнул. Ясь, обычно такой спокойный, о брате говорил более чем эмоционально.

– Он навсегда такой, или кто ему мозги вправит, а? Хоть когда-нибудь? Ведь невозможно же.

– Если кто и вправит, то только Трой…

– Трой? Сын Дуо? Как это?

– Со временем узнаешь, как. Пока только скажу, что, кажется, это – хорошо. Рыжик, а ты, никак, засыпаешь?

– Похоже.

– Отнести тебя наверх?

– Тебе не осточертело меня на руках таскать?

– И не надоест.

– Тогда – давай.

Я сидел на крыше в одних шортах и рассматривал картинки в рукописном демонологическом словаре. Картинки были яркие, сочные, натуралистичные, с тщательно прописанными деталями – гадость страшная, не дай бог наяву подобное увидеть! Хотя, мой вчерашний сон пожутче этих тварей…

Сопровождающий текст был на квени. Я понимал его, если заставлял себя как следует сосредоточиться, но сейчас было просто лень. С этими милыми созданиями (в одном из них я узнал бестию, которая в Черном Вавилоне до полусмерти порвала Тики) я вряд ли скоро пересекусь. Интересно, а Ясон много таких замочил?

Я обшарил мыслями дом.

“Ясь, кто эту книжку написал?”

“Лазарь. Спускаться не собираешься?”

“А ты соскучился?”

“Что-то вроде”.

Я улыбнулся. Глупая, наверное, вышла улыбочка, да какая, фиг, разница.

“Тогда забирайся ко мне”.

“Позже. Я слишком хорошо запечатал портал на Вавилон, теперь надо повозиться”.

“Сделай его непроходимым с той стороны. Я не хочу, чтобы котята однажды приперлись без приглашения”.

“Я тоже. Тебя Наги искал”.

“Пусть тащится сюда”.

“Ленишься”.

“Да”.

Ясон словно погладил меня – призраком чувства, – и отпустил.

Тень от дерева в кадке, под которым я сидел, успела переместиться, и я передвинул свое кресло. Сейчас загорать не хотелось. Я вытянул ноги, любуясь золотистым оттенком собственной кожи и тем, что за сезон волоски на руках и ногах совсем выгорели. Ласковый теплый ветер ерошил их, намекая на то, что я мог бы и совсем раздеться: на крыше никто, кроме меня, не тусовался. Однако сверкать голой задницей сейчас не было особого желания.

– Привет, Регис! Офигеть! Глазам не верю – ты с книгой!

Я фыркнул. Наги нервничал. И слова, и голос, и то, как он солнечные очки в руках вертит… Наги, я – не Фао, меня бояться не обязательно.

– Привет, чибик. Сегодня вам с Оми домой, помнишь?

– Да… Регис, можно с тобой посидеть? Оми ушел куда-то, а…

– …одному не по себе? Да пожалуйста.

Наги сел в кресло напротив моего, примостившись на самом краешке.

– Здорово ты загорел, – похвалил я. – Смотришься классно. С тем, что дома было, просто не сравнить. Оми, небось, тащится?

– Ему нравится. Регис, что с нами дальше будет?

– Ты о чем?

– Ну, о нас с Оми, о Вайсс… Они смогли Брэда одолеть?

– Да. Тики помог.

Наги вздохнул с облегчением и чуть расслабился.

– А мы?

– Что – вы? По-моему, большинство своих проблем вы решили еще до приезда сюда.

– Ты… Это правда, Регис? Я поверить не могу!.. Я думал, может, Оми просто здесь… ну, иногда он становился почти прежним, ненадолго…

– Нервы тебе мотать он больше не будет. Он любит тебя, и дорожит тобой, и боится потерять, и хочет быть с тобой; и это не связано ни с твоим домом, ни с тем, что в Ардис он попал благодаря тебе. Кстати, об этом ты мог бы спросить Оми сам, а не тащиться к телепату.

– Я боялся спрашивать…

– И зря.

– Ну… Не сердись, Регис, пожалуйста.

– Я не сержусь. Просто не понимаю, какого черта ты трусишь.

Наги серьезно посмотрел на меня.

– Ты у своего фейри тоже не все решаешься спросить.

– Всё. По крайней мере, теперь. Все-таки, скоро год, как мы вместе.

– Какой год? Вы же раньше нас с Оми начали встречаться! У тебя с головой не все в порядке?

– В разных местах время течет по-разному. Вот, например, вы здесь десять дней, а в Вавилоне прошел месяц.

Наги даже рот открыл.

– Челюсть подбери. Из мира в мир перемещаться – это не из страны в страну через границу шмыгать.

– Так… так нас же ищут!!! Персия, школа моя, а Оми вообще сессию пропустил!

– Да кому вы там нужны! Ну, со школой тебе разбираться придется, а остальное – тьфу, ерунда.

– Это Персия-то ерунда? Да он нас наизнанку вывернет!

Стало быть, Оми про разговор с Ясем ничего не сказал.

– Не буду портить тебе сюрприз.

– Ты о чем?

– О Персии.

Можно подумать, я его по голове треснул.

– Наги, приди в себя, ты через несколько часов дома будешь.

– Добираться же долго.

– Я проведу вас через портал прямо в дом. Неохота возиться с переходом и перелетом. Помнишь комнату с зеркалом?

– Пустую?

– Да. Зеркало – спящий портал между Вавилоном и Ардисом, Ясон его сейчас активирует. Шататься туда–сюда вам не положено, но в случае чего сможете послать весточку, да и таскать вас кружным путем больше не придется. А то вы сейчас уедете, я без вас скучать буду. И не только я.

– Спасибо, рыжий… Вот уж чего не ожидал. Я думал, ты нас сюда так, похвастаться разок вытащил. И все. Я и за это был благодарен, ты даже не представляешь, как.

– Представляю.

Некоторое время мы молчали. Я этому научился, а Наги всегда умел.

– Регис… – кажется, котенку что-то пришло в голову. – Что же, получается, ты рванул к нам, как только…

– Как только научился свободно перемещаться по ближним мирам.

– Но почему?

– Потому что Фао рассказал о Брэдли. Потому что я и до этого беспокоился о тебе.

– Регис… Но… Кто я тебе? Бывший коллега? Мелкий паршивец?

– Ага. Оно самое. Не желаю потерять такое развлечение.

– Не издевайся. Я правда не понимаю.

– Я тоже, Наги. Не цепляйся ко мне, я не собираюсь ничего объяснять. Делаю, что делаю.

– Ты научился делать правильные вещи…

– Ясоново влияние. Как он тебе?

– Что-то невероятное. Я уже не удивляюсь, что с ним ты – такой. Но вот что он тогда в тебе нашел?

– Спроси что полегче. До сих пор не знаю. Может, я ему просто нравлюсь.

– “Просто нравишься”? Он так на тебя смотрит... Я никогда таких глаз не видел. Такой любви. И почему-то – благодарности

– Наги… Я… я люблю его больше жизни, не было бы меня, если б не он. Вот, ты говоришь, он “так” на меня смотрит. Смотрит. Только мне уже этого мало. Не потому, что Ясон плох. Наоборот. Я хочу, чтобы меня признали и остальные. Не любовника Ясона. Равного.

– Ты становишься сильным, Регис. Шулдих был – инфантильным ублюдком. А сейчас я вижу парня, меняющегося на глазах. Стремительный ты... Вот, это еще тоже от тебя прежнего. И шрамов не осталось совсем. Теперь тебя только что по огненной башке опознаешь.

– Стремительный – да. Мне нужно наверстать. Я иногда думаю: вероятно, SZ и Шварц были мне нужны, но как же жалко, что я не встретил Ясона лет на 13 раньше! Каким бы я тогда получился? Мое место здесь, рядом с ним, и я могу стать чем-то гораздо большим, чем младший кот и любовник. И я хочу этого.

– Регис, правда, тебя подменили. А что все-таки со шрамами? Брэд… да и до него ты гладким не был.

Я поморщился.

– Наги, не лезь, а? Были шрамы, теперь не стало.

– Экий чувствительный!

– Да. Чуешь, нас зовут? Пора вам, наверное. Пойдем.

20

– Не оглядывайтесь!

Последнее напутствие, один-единственный шаг. Наги стиснул мои пальцы так сильно, что у него побелели костяшки, а я еле сдержался, чтобы не вырвать у него руку – просто от боли. Наши сумки с глухим звуком упали на деревянный пол, я вдохнул воздух с примесью городского смога, огляделся…

– Оми, мы дома, – растеряно сказал Наги. – Как же быстро…

У меня закружилась голова. Я посмотрел назад. Большое зеркало за нашими спинами чуть колебалось, как успокаивающаяся вода. Я протянул руку и коснулся холодного – слишком холодного – стекла.

– Вот и все путешествие, – покачал головой Наги. – С ума сойти.

– Пойдем отсюда, – попросил я.

– Ага, давай.

Дом выглядел почти так же, каким мы его оставили, только аспарагусы, кажется, еще больше разрослись.

– Кои, я позвоню госпоже Нагиро, скажу, что мы вернулись.

– Да, Наги, конечно.

Мне по-прежнему было не по себе.

– Я полежу.

– Оми, что случилось?

– Не знаю. Ничего. Так, пустяки.

Я поцеловал Наги и ушел в спальню, провожаемый встревоженным взглядом моего кои.

Я едва успел дойти до кровати прежде, чем подломились ноги. Рухнув на меховое покрывало прямо в обуви, я свернулся в комочек и укрылся с головой. Боги, почему это не случилось, пока мы были в Ардисе!

Нахлынула память, и я тонул и захлебывался в ее потоке.

Я чувствовал тепло тела Наги, его дыхание на своей шее, и мне не хотелось двигаться. В глаза словно насыпали песка – наверное, я плакал несколько часов. Но сейчас мне было хорошо и уютно. Все закончилось.

Я повернулся к Наги, стараясь не разбудить его. Но мой кои не спал.

– Ты вспомнил? – спросил он, кончиками пальцев вытирая мои слезы.

– Да… – шепотом ответил я. Голос не слушался.

– Меня Регис предупредил, чтобы я не вмешивался. Но, может, мне и стоило? Тебе было так плохо… Прости.

– Ты все сделал правильно, кои.

Глубокий синий взгляд словно спрашивал: “И что теперь?”. Я пока не мог ответить. Откуда мне знать? Все, что сейчас есть – странное ощущение абсолютной цельности и прозрачности, словно меня заново отлили из кварцевого стекла.

Наги вздохнул и заговорил о какой-то ерунде: о школе, об экономке, которая придет к вечеру и приготовит нам ужин, о том, что продукты закажет она, но чай и что-то к чаю у нас и сейчас есть… Я слушал его голос, не вникая в смысл, и успокаивался. Я дома. Мой кои со мной. И никакие выверты того, другого, прежнего меня нам больше не помешают. Я встретился с ним, и принял его, и нам удалось поладить. Теперь нет ни отдельно – Мамору, ни отдельно – Оми. Только я.

– Наги, я люблю тебя, – я прервал рассказ Наги о том, что в школе считают, что он уезжал по семейным делам, на полуслове.

Он взмахнул ресницами и вдруг спрятал лицо у меня на плече. Никаких слов не надо было, чтобы понять, как сильно он боялся – и меня, и за меня.

Некоторое время мы просто лежали, обнявшись, и молчали. Я думал о том, что, кажется, в ближайшие две недели мне придется уделить изрядное внимание самоконтролю. Чтобы не пойти убивать Персию. Какой же ублюдок!

– Кои, – негромко позвал меня Наги. – Может, позвоним в Koneko?

– Обязательно, – я подумал об обещании Ясона. – Чуть позже. Который час?

Наги чуть приподнялся, чтобы посмотреть на часы.

– Половина пятого.

– А дома мы когда оказались?

– В одиннадцать, наверное.

– И я полдня так?..

– Ага. Ты вообще как, в порядке?

– Почти. До ванной дойду – и все будет совсем ОК.

Когда я вернулся, умытый и немного более вменяемый, чем пятнадцать минут назад, Наги уютно устроился в кресле и болтал по телефону.

– Ага, вернулись. Да-да-да, все в порядке. Живы, здоровы, чего и вам... Как дела, что новенького?

Я сел на пол у ног Наги, развел его колени в стороны, положил голову ему на бедро и начал гладить через брюки, поверх молнии.

– О-о-оми, – он едва успел накрыть микрофон ладонью. И тут же продолжил говорить. – Да, Ран, я слушаю. Внимательно.

Я начал медленно расстегивать молнию: кажется, тому, что пряталось за ней, становилось тесно.

– Ран, я не понял… Что ты говоришь? Совсем?

Наги перехватил мою руку.

– Кои, потом. – И снова в трубку. – Не понял… А… Вот, значит, как. Когда? Хорошо. Пока.

И мой кои ошалело отключил телефон. Я посмотрел на него снизу вверх, осторожно высвобождая запястье, чтобы продолжить свое развлечение.

– Оми… Прошу тебя, остановись. Ран говорит, что Персия исключил нас из команды… и что они уже нашли замену. Ран позвонит, сообщит, когда мы сможем сдать оружие, технику и передать пароли.

Я кивнул. Ох, Ясон… Спасибо.

– Ты не спросил про Кроуфорда, Наги. Хочешь, я позвоню?

– Ом мертв. Я чую, да и Регис говорил, что никто бы нас не отпустил сюда, будь он жив. Оми... Нас отпустили. Оми. Ты понимаешь? Ясон, это Ясон. И Регис. – Наги улыбнулся. – Оми, они это сделали, Оми, слышишь?! – Я услышал смех в его голосе – почти истерические нотки. – Нас вытащили из Вайсс, у нас есть дом и деньги, мы свободны, кои, это все-таки случилось, и нам даже не пришлось умереть ради этого, Оми!

Я поднялся и обнял Наги. Погладил, успокаивая, по волосам. Мне вовсе не хотелось, чтобы он сорвался. Такие эмоциональные перегрузки, как сегодня – совсем не для него.

– Кои, успокойся, успокойся. Я все понимаю. Все хорошо. Ну, просто теперь мы должники не Персии, а этой стаи оборотней. Я должник. По сравнению с нашим прошлым… Фигня.

Наги вдруг затрясло, но почти сразу отпустило. Я чувствовал, как он овладевает собой и расслабляется. До Ардиса он так не умел. Я заглянул ему в лицо.

– Все в порядке, Оми. Я сейчас, продышусь только… Пять минут, не больше. Сделай чаю пока, хорошо?

– Конечно, кои.

Я встал и вышел, надеясь, что Наги пропустил мимо ушей то, что я сдуру проговорился об оборотнях. Черта с два! Он пришел на кухню раньше, чем закипел чайник, прислонился к дверному косяку и выжидающе посмотрел на меня. Я сделал вид, что сосредоточенно занимаюсь выбором чая.

– Оми… – нежно-нежно. – Насчет того, что ты должник... Поподробнее, пожалуйста. Если можно, конечно.

– Я просил помощи у Ясона. Он обещал. Потом сказал, что, возможно, ему тоже понадобится моя помощь. Не сказал, когда и какая. Просто – у нас все будет хорошо, и он сообщит, когда я понадоблюсь.

– Понадобишься – ты? Один? Кои... Прости. Я не отпущу тебя. Пусть к Ясону. Все равно.

– Наги, это мои просьбы и мои обещания. Не съедят же меня эти коты. Ясону хакер нужен, и все дела. А ты будешь дома, и я не буду психовать, что ты и как.

Я все еще не оборачивался – боялся увидеть выражение лица Наги.

– Оми, ты помнишь – мы с тобой держим один уровень. Первая десятка хакеров по Северной Америке и Японии – и оба где-то на ее верхушке. У меня те же способности. Плюс – если ты еще не забыл – я паранормал. Я пойду с тобой. Оми-кун, ты думаешь, я смогу сидеть дома, когда ты будешь неизвестно где непонятно чем заниматься?

Я обернулся к Наги. Умоляющий взгляд… Кои, не надо, я не хочу, чтобы ты ввязывался в этот безумный проект с сумасшедшим ИскИном.

– В Ардисе – паранормал на паранормале, Наги, там даже Регис – ученичок. Ясону не нужен твой талант. А хакинг… Пойми, я за себя договаривался, а не за тебя.

– Оми, я... Я не хочу тебя отпускать. Понимаешь, после того, как Регис сказал, что Брэд хочет тебя убить... Как повернулось что-то. Я не могу без тебя. Не могу, чтобы ты уезжал надолго. Я знаю, все прошло, Кроуфорд теперь над нами не висит, а, если что-то у нас будет происходить не так, мы, наверное, можем еще раз попросить помощи у Ясона... Но, кои, пожалуйста, пойми меня. Я просто не смогу один. Или смогу – но тогда уж совсем один. Чтобы ты меня бросил. Оми, пожалуйста. В конце концов, ты договаривался сам, но просил-то за нас обоих, и помогли нам двоим, а я должник Региса вообще с тех времен, когда его Шулдихом звали, не говоря уж о том, что вся эта семья для нас сделала сейчас... Я тоже их должник. Ну, хочешь... когда вопрос возникнет, я сам с Ясоном поговорю? Ну пожалуйста, кои.

Я, не глядя, выключил исходящий паром чайник, подошел к Наги и обнял.

– Успокойся, кои. Я никогда тебя не брошу.

Магазинчик мне подсказал Ясон. Как я и предполагал, цены там были заоблачные. Что ж, Ясон в деньгах не стеснен. А я могу позволить себе потратиться раз в жизни – другого такого повода у меня никогда не будет.

Размеры я знал, но выбирал все равно долго – было из чего. Золото трех видов, платина, даже серебро. В конце концов, я отыскал переплетение черненого серебра и золота, заказал гравировку и под вечер вышел из магазина с отощавшим счетом и бархатной коробочкой в кармане.

Наги был дома и что-то отмечал в бумагах, разбросанным по кухонному столу. Интересно, мы когда-нибудь привыкнем, что у нас теперь не одна комнатушка на двоих, а шесть – просторных? Кабинет, например, есть… А, даже если привыкнем, в комнату с порталом я без необходимости даже заглядывать не буду.

– Привет, Наги! Как школа?

– Стоит пока… Как ты думаешь, наверстывать мне пропущенный месяц, или ну его нафиг?

– Ну… Ты дальше учиться собираешься?

– Не знаю. Не думал.

Я пригляделся к бумагам. Прайс-листы на комплектующие и периферию?

– Кои, ты комп покупаешь, что ли?

– Придется. Ран звонил – завтра нас ждут со всей техникой. Абсолютно всей. До убитой микросхемы. А я как-то не представляю нас с тобой без компьютеров.

– Понятно… Ужин закажем?

– Облом. Госпожа Нагиро устроила сегодня что-то вроде бунта: почему это мы не хотим, чтобы она делала все то, что и для господина Минка? В общем, готовка–закупка–уборка и прочая фигня – теперь только ее забота. Она вот-вот придет, кстати.

– Тогда давай в кабинет. Не хочу с ней разговаривать.

Мы перебрались в кабинет и с головой зарылись в бумаги. Про кольцо я как-то позабыл, пока Наги, уже некоторое время игнорировавший мое увлеченное копание в прайсах, не поцеловал меня в шею. Я поднял голову, и мой кои взял меня за руку и надел мне на безымянный палец колечко.

– Оми, я люблю тебя. Вот… Чтобы ты помнил.

Я шевельнул пальцем. Непривычная тяжесть золотого узорчатого ободка.

– На-а-аги…

– Тебе не нравится?

– Что ты, кои!..

Я быстро вытащил из кармана джинсов коробочку, открыл ее и протянул Наги.

– А это тебе.

Наги вдруг покраснел. Я надел ему кольцо – ура, я не промахнулся с размером, – поцеловал его внезапно повлажневшую ладонь и шепнул:

– Я хочу быть только с тобой, кои. Всегда.

Наги и новенький – Моюри – разбирали привезенный нами хлам. Дротики, мобильники, стволы, запасные обоймы, даже какой-то древний пейджер, все вперемежку. Винтовку я оставлял здесь. Ее сдавать не пришлось. Ран нависал над ними и требовал записывать каждый серийный номер. Мы с Йоджи занимались финансовыми документами: Персия решил расплатиться со мной и Наги полностью.

– Хотел бы я знать, что на него нашло, – сказал Йоджи, кивая на кассету с последней напутственной речью Персии. – Как будто он и слышать о вас не хочет.

– Может, совесть взыграла?

– Не смеши. У него совести, как у меня жиру.

Я окинул Кудо взглядом.

– Ты и правда еще похудел. В чем душа держится?

– Похудеешь тут…

Он посмотрел на Рана и вздохнул.

– Загонял?

– Да нет. Просто его же чуть не убили, я некоторое время думал… В общем, знаешь, наверное, что такое, когда твой любимый у тебя на руках кровью истекает.

– Не знаю. И надеюсь уже не узнать.

– Не всем так везет.

Ран повернулся в нашу сторону, оглядел понурившегося Кудо, подошел к нему, наклонился, поцеловал в висок, что-то шепнул. Йоджи вскинулся, заулыбался, а Ран уже вернулся на прежнее место.

– Раньше он не проявлял чувства так открыто, – заметил я. – И ты – тоже. Что, новичок способствует?

Йоджи фыркнул. Ну, белобрысая лошадь, и только.

– Ни хрена он не способствует. Мелочь, а туда же. Угораздило Рана притащить в команду малолетнего гомофоба!

– Вы еще громче по ночам орите, он цветочными горшками кидаться начнет.

Йоджи самодовольно усмехнулся.

– Не скалься. Лучше расскажи про Кроуфорда, пока Наги не слышит.

– Получили задание, нашли, преследовали, убили, труп утилизировали на месте.

– А на самом деле?

– Ты уже не в команде, так что не твоя забота. Вы с Наги, что, нашли способ пожениться?

– Просто кольцами обменялись. Так что с Кроуфордом было, Йоджи-кун?

Йоджи вздохнул.

– Мы с бумагами закончили, так? Пошли на кухню. Ран взбесится, если узнает, что я опять ту ночь вспо минаю. Или Наги подождем?

– Незачем ему про Кроуфорда слушать.

На кухне Йоджи немедленно закурил. И начал рассказывать, торопливо, нервно, словно выплескивался.

– Выбрели мы всей командой. Захоронение, и даже не нашей работы... Кроуфорд... Что-то у парня в голове сдвинулось за последние два года. Читает будущее, да, но, как-то уж очень смутно. Дерганый весь. Опять же, полуседой, и силенок, вот уж действительно, радость, поменьше...

Ничего, часа два мы за ним все-таки скакали. Он... Рана зацепил пулей, тварь. А сам на расстоянии держится. Стреляй – не стреляй... Уходит. А ты знаешь, малыш, мы не мажем... Ну, не прет. Не получается. Кен уже чуть не в истерике – ни разу Кроуфорд его к себе не подпустил на расстояние удара. Наверное, чуял. Меня... тоже. Леска-то не бесконечная. От пуль уворачивается, сволочь. Ран в конце концов справился, догнал, царапнул гадину... Хорошо так, качественно. Глубоко. Как раз в этот момент тот в него еще раз выстрелил... В упор. Я думал... Я думал, свихнусь. Они падали... одновременно. Рядом. Ничего хорошего не придумаешь от такой картинки. Да еще и кладбище... Подожди, дай я выпью. Мне опять фигово.

Он достал виски из шкафчика, плеснул в бокал, кинул пару кубиков льда.

– Тебе налить?

– Нет. Что дальше было?

Йоджи залпом выпил виски, как-то странно посмотрел на меня и продолжил.

– Ну, мы с Хидакой – за Раном... Оми, это что-то дикое было. Ран и так же бледный вечно... Но в тот момент, мне казалось, я труп на руках держу. Пальто же это чертово кожаное, холодное... Пока не прижал к себе, не почувствовал, что сердце бьется, что живой, что, наверное, очнется... И Кен орет – уноси его, придурок, скорее! Унес... Недалеко, правда. Потому что Кроуфорд начал с пустотой ругаться. А я, как идиот, пялился, как он с места сойти не может. И пистолет достает – он выронил один, когда они с Раном грохнулись – полчаса. Но это-то ладно еще, это, может, я когда-нибудь забуду, с мистикой-то этой всей, паранормальной этой хренью, вон, ты же с Наги как-то умудряешься... Но когда мертвецы из земли поперли... – Йоджи передернуло. – Натурально, мертвецы. Из земли. Из, я так понимаю, неучтенных. Небось, брэдова же работа.

Вцепились в него. Пистолет, представьте, аккуратненько так из рук вытащили... Он и не сопротивлялся почти. Да что толку... Я так понял, силенок у них побольше оказалось. Хотя там... подростки. Девочки две, лет по 14, и ребенок... Ух. Тошно... А потом они его просто разорвали. На куски. Вдумчиво так, неспешно. Только после этого мы и смогли уползти оттуда. Отпустило нас. До этого – шевельнуться не могли.

Такая история, Оми. Веришь?

Поверил я каждому слову. Стиль… Тот же самый стиль… Меня неожиданно зазнобило, я обхватил себя за плечи.

– Йоджи, налей мне.

Он послушался, ни сказав ни слова. Я отпил глоток, скривился, когда спиртное обожгло рот, как лекарство допил остальное. Тепло из желудка разлилось по телу. Уф-ф-ф, вроде, отпускает… Машину придется Наги вести.

Вот, значит, какова темная сторона Ардиса… Солнечные пляжи – и заброшенные кладбища. Некромантия. Или это только Линкс умеет? Ох, вряд ли. Он же там не самый крутой.

Страшно мне почему-то не было. Как в волшебной сказке: если себя правильно вести, ничего не случится. Кажется, мы с Наги ведем себя правильно.

По странной ассоциации вспомнился Лери.

– Хорошо, что вас не было, правда, хорошо, – сказал Йоджи. – Такая мерзость... Лучше этого не видеть. Вон, мы, как вернулись, напились втроем. Я за Рана, правда, дергался, но не так сильно его Брэд и зацепил, как мне глюкнулось. Ох, как же мы напились тогда...

– Сейчас не напейся, – отстраненно произнес я. – Осенний Ясень просил передать тебе, что он никогда не вернется. И еще: его настоящее имя Лаурелиндолиен.

Йоджи схватил меня за плечи и развернул к себе. Ну, железная у парня хватка.

– Что ты знаешь? Оми, прошу... Ты не представляешь, насколько для меня важно – знать... Он же... Ран и Ясень... Я не знаю, я почти ничего не знаю, Ран так мало говорил об этом... Откуда? Подожди, Шулдих же передавал от него привет... Ты знаком с Ясенем? Ты... вы этот месяц были у него?!

– Мы были у его брата. Ну, и с Лери пообщались. Он… в общем, он классный, но вы с Раном лучше смотритесь. И подходите друг другу лучше. Послушай, мы о нем и Ране не говорили особо, это не наши дела. Лери – он что-то вроде тебя, только ты на сволочей охотишься, а он на нежить. Вроде тех мертвецов, если б их после Брэда обратно не положили, он или кто-то вроде него их бы уничтожил. Лери и в Токио, как я понял, из-за этого оказался. Я не знаю, как они с Раном сошлись, и что между ними было, тоже не знаю, но Лери просил передать тебе, что он – раново прошлое. Только прошлое.

Никогда я еще не видел, чтобы человек так лицом светлел. Йожди отпустил меня, достал очередную сигарету, отвернулся к окну. Кажется, ему не хотелось, чтобы я видел его лицо.

– Ох, котенок... Я не ожидал. Совсем... Я ведь люблю его. А он... Видишь, Кудо Йоджи, легендарный плейбой, чуть не воет, потому что не знает, когда его любимого – мужчину! – уведет тот, первый, странный... Ну, стало быть, все. Только... Рану, наверное, грустно будет. Ты же понимаешь... я эгоист, конечно, но Ран... если ему будет плохо – я не знаю, может, было бы лучше, если этот Лери не уходил, – Йоджи встряхнул головой – знакомая повадка. – А, плевать. Справлюсь. Тем более теперь, когда Ран... Ты видел, как он изменился, котенок?

– Лери больше не придет, и Рану наплевать на это, по-моему… У него ты есть. Думаешь, я слепой? Расскажи лучше, как вас рыжий навещал.

Йоджи дернул плечом и усмехнулся.

– Ничего нового я тебе не скажу, Бомбеец. Полночи глушили вискарь. Вдвоем. И трепались... Но какая же он все-таки сволочь, твой рыжий! Мало того, что подарочек от Лери этого Рану приволок – меня чуть удар не хватил, как я понял, от кого это – так еще и из постели нас выволок, сука, комментировать вздумал!

– Забавно.

– Забавно ему! Хотя… Теперь забавно, конечно. Зато тогда: я на нервах, Ран на нервах... Кроуфорд, опять же... Ты помнишь, какой я вам звонил? Убитый – и в истерике. Ну еще бы не быть убитым. Я чего угодно ждал – вплоть до “выметайся из моей постели, бездельник”.

– Ну, это ты зря… Ты же Рана знаешь, Йоджи. Если он тебя выбрал – это надолго. Ну, а чего ты, в результате, дождался?

– Почти до рассвета сидели на кухне и говорили. Меня трясло – я же знал, что Лери этот – блондин, что он что-то очень важное для Рана значит, и я был совершенно уверен, что меня подпустили к себе как бледное подобие, ровно до того момента, когда тот, первый, вернется. Я и сказал об этом. А Ран... В общем, он меня тоже любит, Оми. Я... не то чтобы я этого не знал... но сначала же он просто позволял мне любить себя, я на большее не надеялся, потому что был уверен, что никакой ответной любви и близко не увижу, и приучал себя жить с мыслью, что кончится мое счастье очень скоро... Видишь, как сложилось? Я, наверное, этому Лери еще и благодарен должен быть. Что-то он такое в Ране перевернул... Совсем другой он стал. Оттаял. Улыбается... – Я поразился голосу и выражению лица Йоджи. Ну знаю уж, как у Рана, но у Кудо это серьезно. Очень серьезно. – Мой бешеный кот с катаной. А дома – тот же кот, но совсем другой. Теплый. Никакой этой легендарной замороженности, когда со мной. Знаешь, я... теперь забыл прошлое. Оно меня отпустило, наконец.

– Я рад за тебя, Йоджи-кун. По настоящему рад. А Лери… Лери – цветочки, на самом деле. Ты бы видел его брата с Регисом вместе… Лери ведь их и свел – Ясона и Шулдиха, по крайней мере, так сам Шу – Регис – говорит. Эта компания меняет все вокруг. Мы вот у них совсем немного пробыли – и то…

– И то изменились. Загорели... И такие стали... сильные. Легкие какие-то. Особенно по Наги видно. Ты просто взрослым стал. А Наги – он все же зажатый был, хоть и из Шварц ушел, какой-то... неуверенный. Прошло это.

– Йоджи, понимаешь, вся его неуверенность и зажатость – это все я. Последний год… Тошно вспоминать. Я такого натворил! Если бы не Кроуфорд – угроза – и не то, что мы смогли нормально вместе пожить, не знаю, что и было бы. Сейчас-то, конечно, все прошло. Я его все это время убеждал, что люблю, что не брошу, не променяю ни на кого… Знакомо, а, Йоджи?

– Еще как. Ну, что тебе сказать, белый котенок, поздравляю. Ты получил, что хотел, да? Вы свободны, у вас есть все, чтобы обеспечить себе нормальную жизнь. Только... ты не забывай нас, а? Я придурок, конечно, знаю–знаю, не надо быть Шулдихом, чтобы понимать, что ты обо мне думаешь, но, бомбеец, я как-то привык, что у меня младший братик есть. Не пропадайте навсегда.

Я вздохнул. Я совсем забыл – просто не думал, бешено желая оторваться от Вайсс, – что есть еще и просто привязанности. Несколько лет жизни так просто не выкинуть. Ран, Йоджи, Кен-кун – не только мои коллеги. Они – друзья. До Ардиса – единственные.

– Если будем живы – не пропадем.

В кухню вошел Ран. Аметистовый лед в глазах, непроницаемое лицо, спокойный голос:

– Оми, Наги начал передачу данных Моюри, ступай к ним.

Я кивнул и вышел, задержавшись на пороге, чтобы посмотреть, как Ран подходит к Йоджи и обнимает его. Руки Йоджи скользнули на бедра Рана, обхватили ягодицы, поцелуй стал стал недопустимо горячим… Так, понятно, тишины в доме можно не ждать. Ну и хорошо. Все равно это больше не моя проблема.

Наги и Моюри сидели за парой компов, наскоро соединенных в сетку, в бывшей моей комнате и работали. Я глянул в монитор через плечо Наги и понял, что я им совершенно не нужен. Хорошо. Побездельничаю.

– Кои, мы скоро, – сказал Наги, не оборачиваясь.

Я взял стул, сел у него за спиной, обнял своего кои и положил голову ему на плечо. Моюри зло глянул на меня и снова уткнулся в монитор.

Наги пах шампунем из водорослей и еще чем-то неназываемым, но приятным. Его собственный запах. Я не удержался и поцеловал его в шею.

– О-о-оми…– протянул он. – Нам чуть-чуть осталось. Потерпи.

– Ну, ладно. Но дома…

Моюри проворчал что-то про вечноозабоченных. Да, мрачный парень. Моложе Наги, и, похоже, специалист на своем месте, но хмурый… К тому же, с примесью негритянской крови. Таким малолеток пугать. Интересно, что он еще умеет?

Спрашивать я не стал. Я же больше не в команде. Меньше знаешь – крепче спишь.

Пискнули компы, оповещая об окончании процессов. Наги потянулся, откидываясь назад, и встал.

– Вроде все, Мо-кун? Если да, то мы поедем. Кену привет передай от нас.

– Неймется вам.

– А у нас медовый месяц, – заявил Наги.

– Ну, езжайте, озабоченные… Я свяжусь, если что от вас потребуется.

– Само собой. Ну, удачи!

– Мо-кун, не грусти, – посоветовал я. – И не будь таким серьезным. Лучше бери с Йоджи пример.

– Да пошел он!

Мы с Наги рассмеялись. Всё, можно сваливать. А Моюри… Мне не хотелось застревать здесь еще на час, разбираясь с ним. Может, он и хороший парень, но дороги у нас уже разные.

Мы вышли на улицу, ощущая пустоту и легкость. Этот кусок жизни закончился.

– Я сюда больше никогда не приеду, – серьезно сказал Наги. – А ты?

– А я загляну в понедельник.

– Чего это?

– Одни аспарагусы – этого мало.

Наги рассмеялся, и мы пошли к машине. Не оглядываясь.

| назад | далее |